Раб моего мужа
Шрифт:
— После бредней, что наплел здесь тот адвокатишка, я подозревал, что ты помчишься к своему ненаглядному ниггеру, сообщить ему радостную весть. Поэтому и велел Розе приглядывать за тобой.
«Роза! Значит, мне не показалось, — подумала Элизабет, вспомнив, как в доме скрипнула половица. — Вот гадина! Хотя, с другой стороны, она просто выполняла приказ».
— Но чайник, золото… Признаться, я удивлен, — продолжал Джеймс. — Впрочем, догадываюсь, откуда оно взялось. Не зря же Браун поднял из-за паршивого чайника такой переполох. Я прав?
— Да, — кивнула
— И ты вывела его на чистую воду. — Джеймс в притворном восхищении поцокал языком. — Ай да умница! Ай да жена! Вот только, мне почему-то забыла об этом сказать.
— Я как раз собиралась, — буркнула Элизабет без особой надежды, что муж в это поверит.
Они вошли в дом. Джеймс поставил чайник на комод, а затем вдруг схватил Элизабет за плечи и припечатал к стене.
— Знаешь, любимая, что я ненавижу больше всего на свете? — прорычал он, вплотную приблизившись к ее лицу.
Элизабет обдало ядреной смесью перегара и табака. Она безразлично отвернула голову.
— Больше всего на свете я ненавижу, когда меня пытаются выставить дураком, — не дождавшись ответа, закончил Джеймс.
Он схватил ее за руку и поволок по лестнице вверх. Элизабет не сопротивлялась, с равнодушным смирением передвигая ноги. Джеймс грубо втолкнул ее в спальню, с грохотом захлопнул дверь и запер снаружи на ключ.
Глава 37
Джеймс ушел, не сказав ни слова, и это страшило больше всего. Если бы он ругался или набросился на Элизабет с кулаками, она хотя бы знала, чего от него ожидать. А теперь лишь остается томиться в неведении. Гадать, понял ли муж, что она пыталась сбежать, или все же подумал, что она хотела с Самсоном всего лишь поговорить?
«Саквояж! — встрепенулась Элизабет. — В конюшне за тюком сена! Рано или поздно его найдут, и у Джеймса возникнут вопросы… А впрочем, какая к черту разница? Просто очередное звено в цепи моих неудач».
Но что теперь делать? Смириться и ждать расплаты или попытаться сбежать? Превозмогая бесконечную усталость, Элизабет подошла к балконной двери, но обнаружила, что у щеколды отломан рычажок, и теперь невозможно отодвинуть засов. Проклятье! Джеймс позаботился о том, чтобы птичка не упорхнула из клетки.
Выбить стекло? Но как это сделать, не переполошив весь дом? Да к тому же придется каким-то образом выламывать решетчатую раму. А выглядит она довольно прочной.
Нет, из комнаты не сбежать. Элизабет обессилено рухнула на постель. Бороться с Джеймсом все равно, что плевать против ветра. Что бы она ни делала, все оборачивается против нее.
Несколько часов кряду Элизабет металась на кровати, терзаемая страхом и чувством вины. Какая же она легкомысленная, беспечная идиотка! Знала, ведь, чем все может закончиться, и все равно полезла на рожон! Любви и ласки ей, видите ли, захотелось! А теперь и ее, и Самсона могут убить!
Почти всю ночь она не могла уснуть, и лишь под утро усталость взяла свое. Но блаженное забытье продлилось
— Завтрак, мэм, — перехватив ее взгляд, сообщила та.
— А где Анна? — сонно пробормотала Элизабет.
Негритянка лишь пожала плечами и принялась выставлять тарелки с подноса на стол.
— Мне нужна Анна! — Элизабет села на кровати и свесила босые ноги на пол.
— Куда вы, мэм? — всполошилась Роза, увидев, что она собирается встать.
— Позови Анну!
— Не велено, мисс.
— Тогда я сама ее позову!
Поднявшись с кровати, Элизабет хотела подойти к креслу, где висел пеньюар, но Роза встала у нее на пути.
— Мисс Элизабет, масса Джеймс приказал не выпускать вас из комнаты! — заявила она.
— Уйди прочь!
Элизабет попыталась отпихнуть негритянку, но та оказалась на удивление сильной.
— Мне велено вас не выпускать! — упрямо твердила она, оттесняя Элизабет к постели.
Вот гадина! Надо ее перехитрить. Элизабет притворилась, что поддается, а когда рабыня ослабила хватку, резко оттолкнула ее и кинулась к двери. Но, распахнув ее, она наткнулась на Цезаря. Тот расставил руки, загораживая проход.
— Куда это вы собрались, голубушка? — нарочито слащаво поинтересовался он. — Масса Джеймс полагает, что вам лучше бы оставаться у себя.
— Пропусти меня! Позови Анну! — срывающимся голосом приказала Элизабет, на что дворецкий сдвинул седые брови и покачал головой.
— Не велено.
— Да черт бы вас всех побрал! — Элизабет досадливо топнула ногой.
Подоспевшая Роза схватила ее за запястье.
— Мэм, лучше вернитесь к себе! — сказала она.
Элизабет рывком высвободила руку, кинулась в спальню и в слезах повалилась на кровать.
Роза ушла, заперев за собой дверь. Завтрак остался на столе, но Элизабет так и не притронулась к нему, зная, что ее вырвет, попытайся она проглотить хоть кусок. И дело даже не в беременности, а в липком, тошнотворном страхе, который словно тягучая паутина оплел ее изнутри.
«Что Джеймс собирается делать со мной? — колотилось в ее мозгу. А еще больший ужас вызывал вопрос: — Что он собирается делать с Самсоном?»
День прошел как в дурном сне, сливаясь в бесконечную серую муть, а под вечер в спальню заявился Джеймс.
— Дорогая, оденься понарядней. Сегодня у нас будут гости, — как ни в чем не бывало, сообщил он.
Элизабет уставилась на него, словно увидела призрака. Она ожидала чего угодно: скандала, избиения, изнасилования…
— Гости? — не веря своим ушам, переспросила она.
Муж кивнул.
— Мне стало скучно, и я решил позвать друзей. Устроить небольшой прием в честь… — Он на миг поднял глаза к потолку. — В честь моей дражайшей супруги и будущего наследника.
Наследника? Элизабет подумала, что ослышалась. Неужели, Джеймс еще не понял, что ребенок, которого она носит, не от него? Впрочем, как бы он мог это понять? Наверное, именно потому она до сих пор и жива.