Раб моего мужа
Шрифт:
— О твоем обещании.
— Ах, мадам, — с гнусной улыбочкой вмешался Криппс, — знали бы вы, сколько раз я обещал Малышу Джонни, что подпишу ему вольную… Да, почитай, чуть ли не перед каждым боем.
— Выходит, сэр, ваше слово ничего не стоит? — Элизабет сдвинула брови.
— Это же ниггеры, мэм. Слово джентльмена на них не распространяется. Эти тупые животные не видят дальше своего носа. Стаканчик виски, сочная черномазая бабенка — и Малышу Джонни больше не нужна никакая свобода… Ну так что, мистер Фаулер? Назовите
Проклятье! Лживый старый козел! Что ж, видимо, придется выложить все карты на стол.
— Вы не можете купить Самсона, потому что он свободный человек! — заявила Элизабет.
— Что вы имеете в виду, мадам? — Улыбка Криппса превратилась в крысиный оскал.
Элизабет мельком взглянула на мужа. Его покрасневшее лицо перекосило от злобы, а кулаки сжались, словно он вот-вот ударит ее.
Ноги задрожали, но Элизабет решила идти до конца. Она набрала воздуха в грудь и затараторила:
— Дело в том, что его прежний хозяин перед смертью оставил завещание, по которому Самсон должен быть освобожден. Мы узнали об этом совсем недавно. Если вы купите этого негра, то его в любой момент могут у вас отобрать.
Мистер Криппс досадливо поморщился.
— Вы уверены в том, что говорите, мадам?
— Абсолютно.
— Мистер Фаулер? — Старикашка повернулся к Джеймсу. — Наверняка у вас найдется разумное объяснение словам вашей жены?
— Неужели вы будете слушать выдумки пустоголовой бабы? — насмешливо спросил Джеймс. — Лично я не видел никакого завещания.
— Но оно существует?
— Да, я в этом уверена, — вклинилась Элизабет. — Спросите у Алекса Паркера, это он его нашел.
— Паркер — вшивый негролюб, которого давно пора извалять в смоле и перьях и вышвырнуть из нашего штата, — глумливо заметил Джеймс. — Надеюсь, бредни этого аболициониста не помешают двум джентльменам заключить выгодную сделку?
Мистер Криппс задумчиво поглаживал козлиную бородку, а Элизабет, затаив дыхание, наблюдала за ним. Что он решит?
— И все же, — почмокав губами, заговорил старик, — я хотел бы сперва потолковать с мистером Паркером. Думаю, ваша супруга что-то не так поняла, и никакого завещания не существует, но мне хотелось бы подстраховаться. А когда это маленькое недоразумение будет улажено, мы вернемся к нашему разговору.
— Как знаете, — процедил багровый от гнева Джеймс.
Старик поклонился и двинулся в гущу гостей, часть из которых столпилась вокруг Самсона, а часть направилась в дом, где их ожидала выпивка и еда.
Пальцы мужа стиснули запястье Элизабет с такой силой, что на глаза навернулись слезы.
— Мне больно! — пролепетала она.
Стоящие неподалеку Максвелл и Легри удивленно глянули на нее, а Джеймс подхватил ее под руку и поволок в дом.
— Сейчас тебе будет еще больнее, тварь! — прошипел он ей на ухо, не переставая при этом любезно улыбаться гостям.
Глава 38
Заметив
— Отведи черномазого в сарай! — приказал он.
— Слушаюсь, сэр! — отчеканил Браун.
Он стал пробираться сквозь окружавшую Самсона толпу, на ходу вытаскивая из кобуры револьвер. Элизабет невольно проследила за ним, и вздрогнула, столкнувшись с пронзительным взглядом Самсона. Тот смотрел на нее с таким отчаянием, что на миг показалось, будто он вот-вот бросится к ней, расшвыривая в стороны зевак. Но в следующий момент Джеймс уже затащил ее в вестибюль.
— Пусти меня! — Она попыталась вырваться, но муж поволок ее по лестнице наверх.
— Что ты себе позволяешь, безмозглая сука? — цедил он, заставляя ее подниматься по ступеням. — Как ты смеешь влезать в мужские дела? Это мой раб, и только мне решать, как с ним поступить… Точно так же, как и с тобой, дорогая.
От зловещих ноток в его голосе по спине пополз холодок.
— Куда ты меня тащишь? — пролепетала Элизабет.
— Хочу преподать тебе урок.
Он распахнул дверь своей спальни и втолкнул Элизабет внутрь. За все время их брака это был второй раз, когда она переступила ее порог.
— Кажется, ты забыла простую истину, дорогая, — сказал Джеймс, прикрывая за собой дверь.
— Какую истину? — дрожащим голосом пробормотала Элизабет.
— «Жена да убоится мужа своего».
С этими словами он поволок в угол, где она увидела торчащее из стены железное кольцо. С него свисала веревочная петля. Не успела Элизабет и глазом моргнуть, как Джеймс задрал ее руки и засунул их в эту петлю.
— Обязанность добродетельного мужа — учить жену кротости и смирению, — пробубнил муж, затягивая узлы.
Элизабет оказалась привязанной за руки лицом к стене, словно у позорного столба. И тут ей стало по-настоящему страшно.
— Ты с ума сошел? — Она дернулась, но веревки только сильнее врезались в кожу. — Отпусти меня! Я закричу! Я разбужу твою мать!
— О, не переживай, дорогая, под «Лауданумом» ее из пушки не разбудить, — ухмыльнулся Джеймс.
Он отошел, и Элизабет услышала, как за спиной скрипнул ящик секретера. Она повернула голову и скосила глаза, пытаясь понять, что делает Джеймс, но запястья были туго притянуты к стене, и увидеть ничего не удалось.
— Развяжи меня! — пролепетала она. — Я буду кричать!
— Не будешь.
Джеймс приблизился, и что-то мягко скользнуло у нее по лицу. Его пальцы сдавили ей челюсти по бокам, вынуждая разомкнуть зубы, а вслед за этим Элизабет ощутила скомканную тряпку у себя во рту. Она попыталась вытолкнуть ее языком, но Джеймс крепко связал концы лоскута у нее на затылке.
Теперь Элизабет могла только мычать и протестующе мотать головой. Ее потряхивало, на лбу выступил пот. Что задумал Джеймс? Похоже, он сошел с ума!