Раб Ритма
Шрифт:
–Нет, спасибо, – он виновато улыбнулся, держа за руку маленькую Виви, которая с любопытством рассматривала тележку с мороженым. Малышка четырех лет с мольбой взглянула на брата:
–Джимми, я хочу мороженое, – ее голос был полон грусти, а большие глаза стали еще больше в немой мольбе.
У Джимми рука сама потянулась в карман, где лежали деньги. Не задумываясь, он купил сестре желанный десерт. «Виви так давно не баловали сладким – ведь ничего страшного не случится, если купить ей его» – рассуждал мальчик, наблюдая
Измазав щечки в шоколад, она счастливо улыбалась, а ее большие черные глаза сияли счастьем.
–Я тебя люблю, Джимми!
В этот момент мальчика переполняла радость. Он счастливо улыбался всем встречным, хихикая вместе с Виви. Они забыли о времени и даже завернули на несколько минут в парк, где вместе насобирали цветы для букета:
–Подарим их маме! – решили вместе дети. Однако добравшись до дома, с их лиц тут же пропали улыбки. У ободранной калитки стоял отец, сдвинув брови:
–Где вы были? – зло процедил он, схватив за шкирки детей. Виви ойкнула, а Джимми промолчал, – где деньги? – Джимми дрожащей рукой протянул гонорар. Отец, пересчитав деньги, с яростью схватил Джимми за ухо, – ты что щенок решил меня обокрасть?!
***
Тонкая розга врезалась в худую детскую спину. Непроизвольный крик вырвался наружу, отчего сидящие на чучеле вороны разлетелись от испуга кто куда.
–Молчи! Переноси боль так, чтобы другие не замечали твоих мук! – металлический голос мужчины мог вызвать дрожь у любого создания. Его неопрятные руки со вздутыми венами и грубыми от мозолей пальцами уверенно сжимали розги. Без единой эмоции он занес руку для следующего удара.
Детское тело напряглось. В момент удара пальцы сжались в кулаки, а черные глаза засверкали от подступивших слез. Худощавый, тонкий как стебелек молодого деревца, Джимми закусил губу, что есть силы. Его лицо было повернуто к лесу, который брал свое начало за их двором. Мальчик чувствовал на себе взгляд жестоких глаз. Он знал, что все остальные – Джереми, Джонни, Джеки, Джорджи, даже маленькая Виви смотрят на него. Это было обязательным условием воспитательного процесса – все должны смотреть и получать урок вместе с ним.
–Не горбись! Принимай то, что заслужил с расправленными плечами!– отсутствие примеси каких-либо эмоций в голосе и на лице мужчины давало понять, что внутри него давно живет пустота, отсчитывая новые порции розг, он неустанно повторял:
– Не гни спины, подними голову, не смей кричать, – а за каждый нечаянный всхлип или увиденную слезу прибавлял пару ударов.
–Все, ты можешь идти. И запомни – воровство это преступление. Я горбачусь не для того чтобы ты все испортил. Ты меня понял? Отвечай, – он замахнулся вновь, но остановился, когда мальчик четким спокойным голосом произнес:
–Да, сэр.
Мужчина, сплюнув, опустил розги в корыто наполненное водой. Он поправил
Мальчик поднял лежавшую на земле футболку. Его спина горела от боли. В глазах стояли слёзы, дрожащие пальцы бережно расправляли складки на шортах. Он смотрел в густую чащу леса – ему хотелось броситься туда со всех ног. Жить в лесу, играть со зверьками, питаться ягодами.
Его кто-то тихонько потянул за рукав, обернувшись, он увидел перед собой Виви. Одной рукой она обнимала засаленного с оторванным носом игрушечного мишку, другая несмело цеплялась за мальчика. В широко распахнутых глазах девочки застыл ужас. Малышка не понимала, что произошло, но будто бы чувствовала всю боль Джимми.
По пухлой щечке скатилась слезинка. Мальчик присел на корточки, обняв девочку двумя руками, прижал ее к себе. От нее пахло детством, чего ему было не дано испытать в этой жизни.
Девочка доверчиво прильнула к брату, ее слезы оставляли мокрые следы на футболке. Нежно поглаживая крохотную спину, мальчик прошептал:
–Не надо, Виви, не плачь! Мне не больно. Пойдем в дом.
Он поднял девочку на руки и стал ее кружить, пританцовывая. Потом Джимми поставил ее на землю, взяв плюшечного медведя произнес, переделанным голосом:
–Я веселый танцующий медведь, а если надо могу и спеть! – он начал двигать лапками и хвостиком, что позабавило девочку – она рассмеялась. Джимми провел ладонью по ее кудрявой голове:
–Вот так вот, пойдем, поможем маме!
Джакомбо Джонсон, зайдя в дом, тут же наткнулся на свою жену. Смерив ее взглядом, будто бы вечно мешающую вещь, которую давно пора выбросить он прорычал, пресекая любое возражение:
–Это был урок. Если не учить вырастут слюнтяями. Не смей жалеть их. – эти слова оборвались на полуслове когда в комнату вошли дети. Маленькая чуть полноватая женщина с вечно грустными глазами хотела было что-то возразить, но не стала этого делать при детях.
Тереза Джонсон была глубоко несчастной женщиной в браке. Ее муж стал деспотичным тираном, а когда-то носил ее на руках, посвящая ей песни. Несчастная жена, но счастливая любящая мать она старалась окружить детей заботой и уютом.
Обстановка дома Джонсонов была небогатой – старая мебель, обои, прохудившаяся крыша и скромные обеды. Однако связанные ажурные салфетки, букеты луговых цветов, бережный ремонт своими руками делал дом уютным.
Всем этим занималась миссис Джонсон. Она также вела хозяйство на заднем дворе. Ее муж трудился на заводе, а после занимался развитием сыновей. Делал это с исключительной строгостью и жестокостью.
Мальчики все время были заняты – готовили свои костюмы, чистили инструменты, репетировали. Из гаража, где проходили репетиции, доносились громовые раскаты: