Рабыни рампы
Шрифт:
– Ваш старик ожидает дома?
Она кивнула с разнесчастным видом. Это было так просто. Главное, вовремя предоставить другому раскрутить машину лжи. До тех пор, пока все оставалось настолько просто, она могла чувствовать себя в полной безопасности.
Он размышлял, пытаясь оценить сложившуюся ситуацию. Ее ревнивый парень или муж ждал ее, сидя в кресле, притворяясь, что увлечен вечерним телешоу, на самом деле поджидая свою возлюбленную, чтобы дать ей по физиономии.
– Ну, а что тебе надо? Рано или поздно все равно придется
– Лучше позже… У меня будет время пораскинуть умом. Можно… можно я останусь с вами на ночь?
– она по глазам заметила, как он колеблется.
– Да ладно. Помоги выйти. Не станешь же ты меня убеждать в том, что… никогда не гулял в жизни.
– Да, я погулял немало, - ровным тоном ответил он.
– Надеюсь, многим дал сто очков вперед. Но у меня есть женщина. Я хочу вести с ней честную игру, а это довольно трудно сделать, если на моей вполне доступной для многих кушетке спит тихая прекрасная незнакомка.
– Видишь, - улыбнулась она.
– Я готова уважать твою частную жизнь, если ты с уважением будешь относиться к моей.
Он улыбнулся в ответ.
– Черт подери, почему бы и нет. Боже, как давно меня не окатывало холодным душем.
Дом у него был небольшой, скорее похожий на хижину. Но в нем стоял действующий каменный камин, была отдельная кухня, спальня, кровать, в которой она сразу же забронировала для себя место. Ему предстояло довольствоваться кушеткой, которая была вполне удобной, и там было тепло, если зажечь камин. Он сделал этот дом собственными руками, с гордостью сообщил он ей. Все, кроме электрической проводки. Неплохо, по его мнению, для бывшего хиппи и студента-неудачника. Он прошелся вместе с ней по дому, демонстрируя свои маленькие сокровища.
Над кроватью в рамке висела печатная страница, привлекшая ее внимание. Она подошла поближе, чтобы получше рассмотреть.
– Боже! А это что такое?
– Великолепная вещь, не правда ли?
– согласился он.
– Ты не поверишь - это иллюстрация из детской книжки.
– Какой ужас.
– Да, она немного действует на нервы, но это истинное произведение искусства. Если бы у меня была эта книжка, то, может, я выбрал бы что-нибудь получше. Для разнообразия. Но эта, на мой взгляд, многого не стоит.
На странице был изображен человек, осторожно входящий в спальню со свечой в руке. У него был такой вид, что он ожидал увидеть нечто самое ужасное. За открытой дверью робко притаился второй человек, чье лицо и фигура точно соответствовали первому. Судя по выражению его лица, он не был дружески настроен.
– Ты что-либо слышала о доппелльгенгерах? ( Doppelgenger– нем., двойник. Прим. пер.)
– Нет. Это, вероятно, новый выводок охотничьих псов?
Он улыбнулся.
– Не совсем. Это немецкий миф, - объяснил он.
– Не уверен, смогу ли я тебе все точно объяснить. У каждого человека есть свой двойник,
– Это что-то вроде ребенка, подкинутого эльфами взамен похищенного?
– прошептала она.
– Да, в этом роде, - согласился он.
– У немцев явно есть что-то болезненное, если они помещают такую иллюстрацию в книжку для детей.
Вдруг Лейк почувствовала, как ее окатила волна сумрачных предчувствий. У нее задрожали колени.
– Я никогда не повесила бы ее над своей кроватью, - она попыталась улыбнуться.
– Я, право, сам не понимаю. Но в ней есть что-то таинственное, притягательное. Самые сильные эмоции - это эмоции примитивные. Сильные, прекрасные, - он дал ей пижаму, халат и полотенце.
– Ванная комната в конце прихожей. Не забудь после потрясти бачок, а то вода будет бежать всю ночь.
– Ладно. Не забуду. Послушай, Пит!
– Да, мадам?
– Ты давно с ней встречаешься?
– Несколько месяцев, - присев на край кровати, он смотрел на нее. У него были приятные черты лица, не выдающиеся, но правильные и четкие. Ему под тридцать. На лбу выбивалась непослушная кудряшка, как у мальчишки.
– А, понимаю, - улыбнулась Лейк.
– Истинная любовь.
– Может быть. Я, конечно, намерен это выяснить, даже если на это у меня уйдет уйма времени.
– Ты на самом деле романтик, Пит.
– Стараюсь. Спокойной ночи.
Она слышала, как он вышел в гостиную. Расхаживая там, он стелил себе кровать, поправлял поленья в камине. Потом раздались мирные посапывающие звуки. Он спал. Лейк лежала в постели, уставившись в потолок. Темнота в комнате слегка рассеялась, и все вещи приобретали зыбкие очертания. Думая о вечности, она решила поиграть немного с собой: разве этот письменный стол не был похож на спящего гиганта, стоящего на задних лапах, или же на маленького дракона, перебирающего стеклянные шарики? Сколько же времени прошло - час или целых шесть дней? В гостиной Пит спал сном младенца, Лейк завидовала ему. Она вспомнила, какой тайной для нее в детстве казался сон. Однажды она спросила у матери - дышат ли люди во сне? Мать рассмеялась. Конечно, дышат. Все дышат. Сон - это вполне естественная вещь. Все в мире спят.
Эта иллюстрация над ней не давала ей покоя. Лейк не могла заснуть. Да прекрати, не строй из себя ребенка, пыталась усовестить она себя. Ясно, в том, что она не спала, была виновата не эта картинка из книжки.
Сбросив пижаму, она, обнаженная, босиком прошлепала в гостиную. Огонь уже погас, оставались лишь тлеющие угли, но от них шло тепло, неяркий свет, и они время от времени потрескивали. Пит, свернувшись калачиком, лежал на кушетке, набросив одеяло на свое крупное тело. Опустившись на колени перед кушеткой, она запустила руку под одеяло. Он был голый. Для чего же он разделся, если не ожидал ее прихода?