Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

Кургинян Сергей Ервандович

Начнем с джихадистских группировок, симпатизирующих «Аль-Каиде». Некоторые из них имеют общую историю с «Аль-Каидой», но именно «Лашкар-и-Тайба» (LET) идеологически и практически связана с радикальным салафистским движением. И «Аль-Каида», и LET вдохновлялись арабо-палестинским идеологом и близким союзником и учителем Усамы бен Ладена доктором Абдуллой Азамом, а также Хафизом Саидом. Деньги на создание штаб-квартиры LET в Мюридке поблизости от Лахора были предоставлены бен Ладеном или одним из его близких сподвижников. Эта связь скрепляется и тем, что обе группировки имеют одинаковые цели, позиции и взгляды на ведение «боевых действий». LET была создана как некий «троянский конь» «Аль-Каиды» и других участников

салафистского движения для проникновения в Пакистан и пакистанское общество. Это называлось «революцией снизу», в отличие от теории «революции сверху», которую исповедует «Джамаат-е-Ислами» для превращения Пакистана в подлинно исламское государство.

Присутствие LET в Пакистане указывает на гораздо более серьезную угрозу пакистанскому государству и его ядерной инфраструктуре. Отмеченное верно хотя бы потому, что с годами, во многом благодаря содействию со стороны пакистанских властей и общества, эта группировка создала как открытую, так и подпольную сеть школ, больниц, благотворительных организаций. Это – помимо налаженных альянсов с политическими, экономическими и общественными структурами. Наличие таких сетей делает LET практически неуязвимой со стороны властей и обеспечивает ей базу для грандиозного стратегического союза со своим идеологическим центром – «Аль-Каидой».

В контексте центрального тезиса данной работы можно привести три дополнительных причины, по которым LET представляет скрытую угрозу.

Во-первых, есть указания на то, что эта группировка не отрицает возможности использования ядерного оружия для достижения своих целей. Значимое свидетельство обнаруживается в англоязычной ежедневной газете «Дейли таймс», издающейся в Лахоре, за 6 февраля 2004 года. Газета приводит слова Хафиза Саида о том, что «для осуществления джихада необходимы атомное оружие, обычные вооружения, сильная армия и добровольцы-моджахеды, и «Джамаат-уд-Дава» будет и впредь обеспечивать и охранять эти ресурсы для ведения джихада против индуистов»¹¹. (Организация «Джамаат-уд-Дава», так же как и LET, основана Хафизом Саидом – прим. редакции.)

Здесь еще более важно то, как он концептуально обосновывает свой призыв в более широком плане: «Мусульмане всего мира связаны узами общей веры. От Лахора до Сринагара, от Кабула до Багдада, от Басры до Чечни они сражаются под знаменем этой веры, но мир неверных не приемлет этого и называет это терроризмом. <…> только джихад может гарантировать безопасность Пакистана и всего исламского мира».

Саид оправдывает возможность использования ядерного оружия в своих выступлениях. Кроме того, по крайней мере, в двух случаях была прослежена роль LET в обучении своих кадров обращению с химическим и радиологическим оружием.

Террорист Уилли Брижитт, уроженец Франции, арестованный в Австралии, признался в том, что был членом LET, и сообщил, что его целями являлись линии электропередач, центр ядерных исследований Lucas Heights недалеко от Сиднея и другие военные объекты, а также газопроводы. Расследование выявило, что Бри-житт и его соратник Фахим Лодхи финансировались и контролировались одним из командиров LET, которого звали шейх Саид. Брижитт, среди прочего, сообщил следствию, что он видел, как «чеченский террорист» Абу Салах экспериментировал с химическим оружием в одном из лагерей LET.

Вторым, но не менее важным звеном в цепочке доказательств интереса и причастности LET к получению и применению ядерных или радиоактивных материалов, стал Джо Падилла – гражданин США пуэрториканского происхождения. Известный так же, как Абдулла аль-Мухаджир, он планировал совершить подрыв радиоактивной бомбы в США по приказу «Аль-Каиды».

Падилла изучал методы закладки взрывных механизмов и радиологические устройства на конспиративных квартирах LET в Пакистане. Его куратором был Абу Зубайда, один из ключевых агентов «Аль-Каиды», арестованный в 2002 году на конспиративной квартире LET в пакистанском городе Файзалабад.

Еще более важным для нашего исследования является связь этой группировки с Абдул Кадир Ханом. В вышеупомянутой статье Хафиз Саид счел нужным похвалить Хана: «Он поделился технологиями во имя верховенства ислама, и он действовал по повелению Аллаха. Он наш герой и останется нашим героем. Правительству не удастся запятнать его честь под американским давлением».

И это не единичное заявление. В прошлом Хан был частым посетителем ежегодных собраний LET. Он приходил на эти встречи не один, но со своими коллегами – представителями ядерного истеблишмента, в том числе с Султаном Башируддином Махмудом, бывшим директором пакистанской Комиссии по атомной энергетике и человеком, который обогащал уран в Хушабе. Другим ученым-ядерщиком, регулярно посещавшим собрания LET, был близкий помощник Хана – Абдул Маджид. И Башируддин, и Маджид, и, конечно же, Хан считали, что Пакистан должен щедро поделиться с другими мусульманскими странами ядерными технологиями и материалами.

Поскольку деятельность Хана по распространению ядерных технологий уже подробно описана после 2004 года (когда ЦРУ раскрыло эту сеть), в нашем исследовании достаточно будет ограничиться упоминанием тех связей, которые были у этих ученых с «Аль-Каидой».

Самым заметным является контакт Махмуда и Маджида с бен Ладеном. После взрывов в Кабуле в октябре-ноябре 2001 года американские войска обнаружили на одной из конспиративных квартир документы, указывавшие на то, что Маджид и Махмуд встречались с бен Ладеном. Это вызвало опасения, что они могли передать свои знания, а возможно, и материалы бен Ладену. Башируддин Махмуд, в течение 20 лет занимавшийся обогащением урана в Каху-те, был бы идеальным источником для такой передачи знаний.

Несмотря на то, что Махмуд поначалу отрицал факт обсуждения с бен Ладеном и аль-Завахири вопроса о создании ядерного оружия, в ходе обыска, проведенного ЦРУ в его благотворительной организации «Умма Тамир-и-Нау» (UTN) в Кабуле, были обнаружены соответствующие документы. Это были чертежи и диаграммы, пояснявшие последовательность процесса создания ядерного устройства. Следователи обнаружили также переписку между UTN и LET. Оба ученых впоследствии признались в том, что вели «теоретическую дискуссию» о ядерном оружии с бен Ладеном и его заместителем аль-Завахири. Кроме того, Махмуд сообщил бен Ладену, что «самая трудная часть процесса заключается в получении необходимых расщепляющихся материалов».

Необходимо помнить, что в прошлом (в 1999 году) Махмуд, как минимум, настаивал на обязанности Пакистана поделиться ядерными технологиями и материалами с другими мусульманскими странами. Этого же мнения придерживался и Абдул Кадир Хан. Примечательно, что имеются упоминания о том, что их позиция была предметом обсуждения в ходе внутренней полемики «Аль-Каиды» по вопросу получения ОМУ. Оба они после детальных допросов и тщательного расследования были освобождены.

Однако пример двух других пакистанских ученых-ядерщиков – Сулеймана Асада и Мухаммада Али Мухтара – породил новые подозрения относительно масштабов влияния радикальных группировок на пакистанский ядерный истеблишмент. Асаду и Мухтару обеспечили побег из Пакистана, и они получили убежище в Мьянме. Сообщалось о том, что президент Мушарраф лично звонил властям Мьянмы с тем, чтобы обеспечить их безопасный въезд и проживание. Их местонахождение и их связи с экстремистскими группировками остаются загадкой и по сей день.