Радость, словно нож у сердца
Шрифт:
– Это возмездие, – объявила Мэри. – Они сейчас расплачиваются за собственную глупость. Нельзя ранить Землю и ждать, что это сойдет тебе с рук.
– Будьте добры, обойдемся без этого, – потребовала премьер-министр. Она славилась тем, что ее почти невозможно вывести из себя, вот и сейчас на лице ее можно было прочитать разве что легкое неудовольствие заявлениями Мэри или же довольным тоном, с которым министр их делала. – Элисон, сколько зон все еще продолжают расширяться?
– Совсем немного, и они тоже сильно замедлились. Сейчас их скорость около одного метра в день, и граница уже не столь ровная.
– Вы хотите сказать… предназначенные для миграции животных?
Элисон кивнула.
– Для сезонной миграции – зима в северных лесах, лето на равнине.
– Что ж, во всем постепенно обнаруживается тема защиты природы, – заметила премьер-министр.
Элисон опять кивнула.
– Это подтверждает и ситуация с рыболовством. Ловля на удочку ограничений не встречает. Однако больше никаких плавных сетей, придонных тралов и других средств массового коммерческого лова. Национальная принадлежность вод роли не играет, зоны установлены вдоль путей миграции рыбы, а также областей, где она кормится и размножается. Стаи китообразных, по-видимому, обзавелись индивидуальными силовыми полями, которые движутся вместе с ними и, вероятно, даже прикрывают отбившихся в сторону.
– Хотел бы я знать… – пробормотал Уилл Кэмден.
Премьер стрельнула глазами в его сторону.
– Да, Уильям?
Он пожал плечами.
– Не столковались ли часом экотеррористы с сатанистами, и не бросает ли сейчас кто-то где-нибудь девственниц в жерла вулканов.
Повисло молчание, потом Мэри Спэрроу расхохоталась:
– Вот это да, Уилл. Здорово сказано – не против, если я тебя процитирую?
– Сколько угодно, – ответил ей министр природных ресурсов. – Все равно вряд ли кто-нибудь обратит внимание.
Премьер-министр резко поднялась из-за стола. Она была высокой, выше, чем Элисон, та даже оробела на мгновение. Но, несмотря на это, в премьере было что-то, что ей нравилось, пусть и помимо воли.
– Благодарю вас, – сказала она, по очереди встретившись глазами с каждым из собравшихся. – Общий консенсус глав государств – тех из них, кто готов обсуждать ситуацию – вполне совпадает с теми неизбежными выводами, к которым пришли и вы. – Она помолчала, потом добавила: – Мы все…
Вашингтон, округ Колумбия.
24 мая, 16.00
– …в глубочайшей жопе, – закончил президент Соединенных Штатов.
Бен Меллик поморщился. Научный советник президента принадлежал к старой школе, и привычка босса не стесняться в выражениях его все больше раздражала. Он снял свои очки с толстыми стеклами и принялся сосредоточенно протирать их шелковым платочком.
Президент Рэйн Кент тем временем сдвинул в кресле свою массивную тушу так, что у него перед глазами оказался председатель Объединенного комитета начальников штабов Альберт Стром. Рэйн уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом, явно передумав, перевел взгляд на советника по безопасности.
– Дэн, если у вас есть какие-нибудь пакеты, которые в таких случаях полагается вскрыть…
– Какие пакеты, господин президент?
– Секретные. Секретные, мать их, материалы! Это творится по всему
– Полагаю, что да, господин президент, – ответил Бен, возвращая очки на нос, чтобы тут же снова их снять и потереть зудящие от недосыпа глаза. – Исследования в области силовых полей находятся в зародышевой стадии, а мало-мальски рабочие модели расходуют значительную энергию от не поддающихся маскировке источников.
– Значит, – отрезал президент, снова вперив яростный взгляд в советника по безопасности Дэниела Престона, – инопланетяне. Розуэллский инцидент. Давай, Дэниел, выкладывай.
– Никаких «секретных материалов» не существует, господин президент.
– И отчего это я тебе не верю?
– Сэр, вы ожидаете от служб безопасности то, что за пределами человеческих возможностей. Такие тайны не сохранить. Кто-нибудь обязательно предаст. Или решит, что в общественных интересах…
– И лучший способ добиться того, чтобы им никто не поверил, – выставить на посмешище, да? – Рэйн Кент наклонился вперед. – Тактика вполне результативная и распространенная, так? И мы к ней тоже прибегаем? Дезинформаторы-энтузиасты – я, видишь ли, в курсе, что на сайтах, посвященных НЛО, толпами пасутся высокопрофессиональные тролли на зарплате.
Дэниел с явной неохотой кивнул.
– Экспериментальные летательные аппараты не так-то легко спрятать, особенно на стадии испытаний.
– И всех троллей только ради этого и содержат?
Бен заметил, как глаза Дэниела непроизвольно дернулись.
– Да, сэр.
– А все вот это насчет секретных лунных баз, космических флотилий, развалин на Марсе – дерьмо собачье, да?
Дэниел глянул на Бена, который уселся попрямей.
– Господин президент, развалины на Марсе есть. Мы так полагаем. Практически уверены, – тут же поправился он, увидев, что лицо президента темнеет. – Мы старательно ретушируем снимки, прежде чем публиковать.
Как и снимки Луны, однако в список тех, кому по долгу службы следует это знать, президенты уже давно не входили. По одной простой причине. Сегодня ты президент, завтра нет; при этом большинство успевает привыкнуть к вниманию прессы и не желает его терять, даже покинув Белый дом. Обладать величайшим секретом всех времен стало бы для таких слишком большим искушением.
Этот президент успокоился не сразу. Но в конце концов все-таки вздохнул:
– Мать вашу. И что же, никто не счел нужным мне сообщить?
– Сэр, вы всего три месяца в должности. У вас очень плотное расписание, особенно с учетом всех протестов, беспорядков и всего остального…
– Это дерьмо само собой утихнет, – проворчал Кент. – И не надо менять тему, Бен. Мы тут, мать вашу, не какое-нибудь глобальное потепление обсуждаем.
Бен пожал плечами.
– Это не считалось информацией первостепенной важности.
– Руины на Марсе. Не считались. Но это же руины? Покинутые, мертвые, древние?
– Да, сэр.