Радуга любви
Шрифт:
Тут же принесли завтрак: ананасовый сок, кукурузные хлопья, яичница с ветчиной, кофе и гренки. К легкому удивлению, Пейдж съела все без остатка, не торопясь, с непонятным терпением ожидая момента, когда она вновь окажется в поле зрения этого человека. Тай Бенедикт представлял собой явную опасность, чтобы понять это, ей не требовалось разыгрывать из себя шокированную старую деву. Перед ее мысленным взором предстало четкое видение: вот он сжимает ее в объятиях, вот… Тут она поставила точку, глаза ее вспыхнули, в хрупком теле напрягся каждый нерв.
Она
— Оставь. Дай я застегну! — Он говорил отрывистым, серьезным тоном, не более чем просто вежливым.
Пейдж выпрямилась и повернулась к нему, совершая над собой усилие, чтобы не покраснеть. В этот момент ее глаза напоминали цветом темные гиацинты, обманчиво ясные, с трудом открывающие настороженность к этому мужчине. Холодной приветливой улыбкой ответила она на сверкающий взгляд, направленный в ее сторону.
— Доброе утро, мистер Бенедикт.
Его глаза засверкали изумрудным огнем.
— Одно из самых трогательных приветствий, которые мне доводилось слышать!
— По крайней мере вы улыбаетесь, — сказала она, будто оправдываясь. — Это больше чем то, на что я рассчитывала.
Его взгляд скользнул по ней, с головы до ног, и она, смущенно сбиваясь, проговорила:
— А сейчас я, наверное, слишком много сказала.
— Это вообще присуще женщинам. — Лицо у него было внимательное, заинтересованное, как будто он ожидал, когда она совершит следующую ошибку.
Пейдж на секунду потерянно смешалась, затем, набрав побольше воздуха, быстро заговорила:
— Что касается прошедшей ночи… мне бы не хотелось, чтобы у вас создавалось впечатление… совершенно ложное представление…
Он оборвал ее характерным властным жестом; его смуглое лицо оставалось непроницаемо спокойным.
— Ради Бога, оставь. Здесь все либо черное, либо белое!
Резкость его тона ошеломила ее. Сильные пальцы барабанили по нагрудному карману, увлекая ее в лавину самоуничижения. Сглотнув, она схватилась за спинку стула, как за единственную поддержку.
— Значит, у меня нет никаких шансов? — с запинкой спросила она, чувствуя сухость во рту.
— Я так думаю, — пояснил он ледяным голосом, равнодушным, как у судьи. — Ты это сделала. Почти.
Она прикусила нижнюю губу мелкими ровными зубами, пытаясь унять дрожь, и уставилась на Тайрона с мрачным напряжением. Внезапно что-то блеснуло в глубине его глаз, и он широко, ослепительно улыбнулся.
— Теряешь выдержку, малышка?
— Я потеряла ее прошлой ночью! — жалко заикаясь проговорила она.
— Совершенно верно, — сухо согласился он.
— Лично я хотела бы забыть прошлую ночь. Договорились?
— Да,
У нее перехватило дыхание от его неприкрытой наглости, тут было уже не до чувства юмора. В его глазах снова поигрывал сатанинский огонек, сопровождавший переход от ледяного безучастия к безжалостной насмешке.
— Значит, вы сыграли грязную шутку! — Ее голос все еще бессильно дрожал.
Он улыбнулся ей — чарующая, тщательно рассчитанная улыбка.
— Да, это так, я не мог удержаться от искушения. Кажется, мне доставляет мрачное удовольствие сердить одну маленькую, своевольную рыжую головку.
Пейдж порывисто отвернулась и схватила свою сумку.
— Вы в самом деле самый ужасный насмешник! — Ее голос немного осип, но в нем уже пробивались кокетливые нотки. — Даже если я вас никогда больше не увижу, я вас запомню навсегда.
Он улыбнулся какой-то своей тайной мысли.
— Не могу пока ответить тем же. Повтори это когда-нибудь еще.
— Буду рада, — с вызовом ответила она.
— Обязательно сделай это, рыжик! — протянул он и наклонился за ее чемоданами. Теперь она видела только приглаженные волосы цвета воронова крыла и не заметила насмешливых складочек в уголках его рта, выдававших тайное веселье. Пейдж отчетливо чувствовала в нем ту магнетическую скрытую силу, что свойственна бывает самостоятельным мужчинам. Она подобна свернутой пружине и обеспечивает сильному человеку мгновенную реакцию в любых ситуациях. В радиусе действия этой силы проверяется многое. Сейчас Пейдж понимала, что таким объектом стала она сама. Сейчас она проходит проверку и испытание. Она и ее женственность.
Неожиданно выпрямившись, он бросил взгляд в ее сторону, как будто подслушал, о чем она думала. Она прикрыла глаза, пытаясь защититься от зеленого огня его взгляда, и с ненавистью подумала, что ведь он смеется над ней, знает о каждой ее мысли.
— Почему вы так на меня смотрите? — Это вырвалось у нее против воли.
— Ты, должно быть, хорошо разбираешься в мужских взглядах! — Ну да, прямого ответа он ее не удостоил!
— Такие, как вы, мистер Бенедикт, мне еще не встречались, — отрывисто проговорила Пейдж, чувствуя, что ей угрожает новая коварная ловушка.
— Полагаю, что это действительно так! — Столкнувшись с ее взглядом, он задержал его в беспощадном изумрудном блеске. Они стояли совсем рядом, однако у нее возникло странное ощущение, что расстояние между ними стало значительно шире.
Они говорили об одном, но за этим разговором шел невидимый бурный спор эмоций, враждебных друг другу, и этот спор отнимал у нее силы. Она рассеянно повернула к нему свою маленькую яркую головку и какое-то время не могла отвести взгляда от его глаз. Эти зеленые огни обладали такой проникающей силой, что она снова подумала: а ведь он читает мои мысли.