Ракетчики
Шрифт:
Одна из поправок: на атаку выходят только три стаи. Четвертая идёт чуть быстрее, выпускает на поводках «Дельфинов» и сканирует глубину. Конвой идёт на скорости шестнадцать кэмэ в час. Уже привык к сухопутным шкалам и терминам. Зачем Диктатор сломал традиции? Впрочем, наверняка все резоны изложены в учебных материалах, которые я хронически не успеваю усваивать. Это наводит на мысль, что есть сопровождение из подводных лодок-охотников. Задача этой четвертой стаи: вскрыть и утопить лодки, прикрыть нас. Остальные работают по нестандартной схеме. Это мы с Виктором придумали. Во-первых, идём в броне, так как возможно боевое столкновение с «морскими котиками», также можем попасть под глубинки. Во-вторых, оба борта «раздеваем» значительно больше, чем положено по инструкции. Но подрыв делаем в четыре этапа с разницей в три секунды, чтобы обломки внешнего борта гарантированно ушли вниз и не перекрывали пробоины даже частично. Затем
Теперь я остался в «Касатке» бессильным свидетелем и руководителем операции. Лодками занимается не моя стая. Наши три пустые «Касатки» подвсплыли на 400 метров, чтоб быть ближе, если вдруг кому-то понадобится помощь после боя. Бесшумно идём за целями, ждём. Где-то кругами бродит «охотница». Всё, час «Х», расчётное время. Слышим хлопки подрывов, звуки затопления, выстрелы подводных автоматов, взрывы глубинок близко к поверхности. Тишина. Включили сигнальные огни и ждём своих. Криков о помощи не было — значит должны прибыть без потерь и проблем. Чёрт! Сглазил! В моей зоне — SOS! Координаты на локаторе, плыву туда на максимальной скорости. Стыковка. В общий зал вплывает Виктор. За ним тянется, как за подбитым мессером, кровавый дым. Срочно в медотсек. Это всё мы теоретически проходили, тренировались на манекенах и трупах. А теперь приходится применять на боевом товарище. Пробит аппарат жизнеобеспечения. Странно, что не выдержала броня. Ладно, носитель осмотрим потом. На вторую ногу подсоединяем запасную систему. Поврежденную снимаем. Выдёргиваем стрелку от подводного оружия из ноги. Заклеиваем рану специальным клеем из тюбика. Чудо! Не смачивается водой, хорошо прилипает к коже, заставляет кровь сворачиваться, застывает за две минуты. Запускаем новую систему. Контроль параметров: дышит, давление есть, колем противошоковое. Заплывают в центральный отсек остальные члены стаи. Перепоручаю Виктора кому-то и иду заниматься своими прямыми обязанностями: руководить. На борту все, идём на точку сбора.
Ничего не известно по поводу подводных лодок противника. На локаторе есть какие-то шумы на грани чувствительности. Снижаю скорость, выпускаю тройку на поводках. Виктор пришёл в себя и выплыл в общий зал. Осмотр его аппарата показал: стрела попала в отверстие забора воды водометного движителя. Досадная случайность. ГАС показывает резкий звук, идентифицирован как разрушение прочного корпуса подводной лодки. Не очень далеко. Мы в зоне облучения — звук слышим и сами. Опа! С противоположной стороны наблюдается пуск торпед, две штуки. Верхнего и ближнего «Дельфинов» шлю на перехват.
— Боевая тревога, торпедная атака, всем покинуть корабль. Виктор, остаёшься на «Касатке», ты потерял много крови и тебе кололи лекарство, не обсуждается, погружайся на километр и жди нас.
Запрыгиваю в «Дельфина» Кривоноса. Он же как-то плыл, значит, боле-мене на ходу. Ага, дыра в водозаборнике высасывает воду из внутреннего объёма дельфина. Берём тюбик с едой, крышку откручиваем и вставляем в дыру от стрелы. Нормально, плыть можно. Сканируем объём: торпеды уже уничтожены, тонут. Чёрт! Пуск шести торпед! Все идут на нашу «Касатку»! Плевать на конспирацию, распределяю по звукоподводной цели, нас как раз шесть человек и есть. Дело в том, что торпеды могут быть опасны и до 1200, а наша «Касатка» пока что на 600, нужно бороться.
«Дельфин» выпустил «миногу» — это нечто на поводке с моторчиком. Очень быстрое. Используется газовая смазка. Скорость достигает пятисот километров в час. По нам стреляли обычными торпедами, «минога» догоняет торпеду, выстраивается параллельным курсом, прилипает к торпеде, «обнимает» её, и по кольцу распиливает пополам. До того как пилить, «минога» выпускает плавники и переводит торпеду на круговую траекторию с центром в «Дельфине». Поводок всего 300 метров. Это не очень много. Гидроакустическая система вражеской лодки шлет импульсы каждую секунду. Они всё видят, очень хотят «достать» нашу «Касатку».
Очнулся я уже в медблоке нашей «Касатки». Ребята потом рассказали, как там было дело дальше. После взрыва все выполняли приказ: рвали на куски почти без режима незаметности и экономности. Заварили крышки торпедных аппаратов, срезали гребные винты, заварили все дыры для выдвижных устройств. Всплыть лодка не может: клапана тоже заварены. Есть такое дело! Теперь делай с врагом, что хочешь. Лодке и так было неприятно, но без нашего «лечения» могла бы и выжить. А вот с нами — никаких шансов. Через пять минут пошла на дно, как миленькая.
Вот тут-то и обнаружили, что меня нет нигде. Оказывается, Кривонос выполнил мой приказ своеобразно. Ему вся картина боя была видна на экране. Видел он и мой манёвр. После столь мощной вторичной детонации меня контузило, и я без сознания начал погружаться. «Дельфин» имеет небольшую отрицательную плавучесть. Это сделано специально, чтобы в случае гибели бойца, не произошла расконспирация. Утонул — и всё. Вот Виктор и подвёл «Касатку» точно под меня, так сказать, поймал на километровой глубине. Наши вернулись, обнаружили меня лежащим сверху — радуются, пересвистываются.
Нам бы спать завалиться, но вот беда, не понравилась мне эта ловушка. Логично было бы сделать таких ловушек несколько. Состав того конвоя, что достался Лапину, аналогичен нашей ловушке. Сложил два плюс два. Принял единоличное решение — идти полным ходом на перехват Лапинского конвоя. Это было возможно потому, что мы атаковали свой конвой с упреждением. Был запас и по времени и по расстоянию. Слегка боязно. Не хочется ввязываться в бой с подводными лодками: можно потерять слишком много времени, но, с другой стороны, Лапин со своими бойцами уже должен подходить к цели — можем не успеть. Всем, кроме операторов «Касаток», приказал спать. Как ни странно, раненые были только у нашей стаи. Остальные стаи взвода отработали этот бой штатно.
Через десять часов вышли на цель. Ход снизили, подвсплыли. Ещё на подходе слышны были шумы. Теперь уже отчётливо слышим взрывы глубинок. Это пока не по нашему взводу. Выпустили разведывательные буи, посмотрели, послушали. Картина печальная. Большинство кораблей полузатоплены, но на плаву. Глубинками пытаются достать кого-то на пределе. Тут глубина около четырёх километров. Если Лапин увёл своих на дно, то достать не должны. Но мы не знаем что с соседями. Вдруг, они пошли без брони и их постреляли «морские котики»? Тут главная беда не в смерти, а в захвате «Дельфина». Это будет катастрофа. Решение такое: добить этот конвой. Ход у них очень малый, ввиду обширных затоплений. Спешить некуда. Атакуем по «ДНЭ». «Касатки» оставили далеко, в броне: нас и так почти не видно. Запас БК тройной, как и в предыдущем бою.
Виктор выпросился на бой. Давление в норме, температуры нет — я рискнул, выпустил. Оставил на «Касатке» Фролова. Хороший инструктор. Сам решил лично участвовать в деле. Не помню точно, что там Чапаев в фильме рассказывал Петьке, но операция будет сложная и ответственная. Если что пойдёт не так, то лучше уж с ребятами голову сложить, чем потом смотреть в глаза матерям, вдовам и командирам. Подкрались, осмотрелись. Работаю в паре с Кривоносом. Решили быть на «шнурке» всё время. Это энергоинформационный провод между нашими «Дельфинами» так мы обзываем. Я прикрепился на левый борт, Витька перебрался на правый. Это было вполне безопасно. Ход судна слабый. Итак, что мы видим: борта разрушены стандартным способом: круглые отверстия по одному метру в диаметре. С каждого борта по четыре штуки и все в подводной части, точнее: в бывшей подводной. Теперь под водой больше борта: можно безопасно резать ещё метра на три выше прежних дыр. Что мы и делаем. А также, через межбортье готовим верхнюю часть бортов. Команда борется за живучесть, охранные системы наверняка сейчас не работоспособны. Виктор предложил отрезать крепление бомбомета, чтобы они не могли им пользоваться. Я подправил мысль: режем силовой кабель из технического туннеля. Так мы точно не попадёмся. Два часа кропотливой работы прошло. Договорённое время настало. Пошло разрушение. Старые, Лапинские дыры, мы «освежили». Там уже стояли латки, Виктор догадался пройти внутрь и разрезать наискось крепь. Гениально! Работы всего — ничего, а эффект колоссальный. Это позволило нам за свои два часа сделать больше, чем успели другие пары. Мы отсоединились и помогли «разделать» большой противолодочный корабль соседней паре из своей стаи.