Ракетчики

Рагорин Алексей Владимирович

Виктор Кривонос сидит печальный. Ну не так, как если бы кот любимый сдох, а как-то спокойно-философски. С одной стороны, ещё свежи воспоминания о массовом поединке. Может, опять что-то похожее? Надо заботиться о психологическом климате в коллективе. С другой стороны, чувствую неудобство перед Витей — придумки его, а хвалили меня.

— Витёк, а ты чего не братаешься? Ты, вроде, тоже по Ведам живёшь? Или что-то другое не так?

— Да, ну, неудобно, даже не знаю, как ответить.

— А ты не усложняй!

— Дело в том, что я, действительно, хотел бы иметь побратима, но он мне, скорее всего, откажет.

— Чёй-то я тя не узнаю. Обычно ты такой резкий, а тут тушуешься, как перед свадьбой. В конце концов, пойди и попробуй, на поединок, чай, не вызовет.

— Тут вопрос не поединка, а взаимопонимания. Давайте я начну издалека. Есть время? Не торопитесь, Юрий Григорьевич?

— Валяй.

— Батя у меня был — военный старой закалки: «Смирно! Стой там,

иди сюда! Два наряда вне очереди!» Жёстко он мне прививал дисциплину. Я не роптал: это мой отец, выбора не было. Дисциплина мне в дальнейшем помогла. Однако мне больше нравилось придумывать всякие технические штуки. Про это долго рассказывать: любимые игрушки — три конструктора, книжки — «Техника-молодёжи» и подобное, в кружок ходил «Умелые руки». Трудовик наш вёл. Я собирался быть инженером или конструктором, разрабатывать новые виды техники. Например: автомобиль, который ездит на воде. Круто? Из-за этого мы с отцом сильно цапались. Он мечтал о сыне, который пошёл бы по его стопам, стал военным. Понимать мои интересы он отказывался. А в 95-м мой отец приехал из Чечни. В цинковом гробу. Кстати, со своей женой, Алёной, я впервые встретился на кладбище. Её отец погиб в том же бою. Да, о чём это я? Тогда я решил пойти в военное училище. Этого не поняла уже мать: «Его убили — и тебя убьют! Пусть дураки голову под пули подставляют!» А я ей в ответ: «Так что, мой отец был дурак!?» Позднее, всё сгладилось, но понимания с ней не было. Она у меня — военврач, потому про раны и смерть всё знает не понаслышке. Сейчас, кстати, ведёт акванавтов. На чём я остановился? В школе всё было очень похоже на нашу учебку: вы же видели ситуацию? Вечно я не понимаю очевидного. Так кажется большинству. Я не издевался над учителями, просто считал логичным: они учат, значит, знают, могут ответить — я должен их и спрашивать. Никто мне не говорил, что учителя — не самые умные люди; что на многие вопросы у них тоже нет ответов. Помню, как-то географичка взбеленилась: «Если прилив даёт два горба по 60 сантиметров высотой, почему тогда во многих местах высота прилива несколько метров?» Ух, что было! Мать даже к завучу позвали: «Ваш сын срывает занятия, подрывает авторитет учителей!» Поступил в Краснодарское училище ракетных войск. Не потому что там одно время Диктатор учился, просто, посчитал что ракета — это сложно, значит, там будет востребован мой ум. Оказалось — нет. Парадокс, но понимание нашёл только у преподавателей по рукопашному бою. Он у меня неплохо шёл. Они же меня сюда и сосватали. Ладно, это присказка. Я мечтаю стать таким, как вы, Юрий Григорьевич. Вы — военный, но совсем не дурак, умеете думать, не боитесь принимать новое и применять его, не боитесь риска, но и «тормоза» у вас есть, не то, что у меня. И как командир, и у ребят в авторитете; меня взяли в пару к себе, но не помыкали; в общении с вами легко, вы такой простой; жизнь мне спасли, наконец. Я не страдаю манией величия, я ещё очень мало сделал, чтобы было чём гордиться, я на двенадцать лет моложе, — в этом месте Кривонос тяжко вздохнул и на его лицо вернулось то философско-тягостное выражение лица, которое и вызвало интерес Журавлёва.

— Ты это чё, хочешь моим побратимом стать?

— Нет, вы не думайте… Ну, в общем, да. Но я не думал даже просить, простите, это глупость.

«Ну, и чё терь делать? Для парня это важно, страшное дело. Я не собирался. До Вед как-то руки не дошли почитать. Что мне, двадцать грамм крови жалко? С его характером — вряд ли кто-то другой найдётся. Хрен с ним!»

— Витёк, так ведь и ты мне жизнь спас — забыл?

— Нет, это совсем другое. Я истёк бы кровью, и через десять минут — всё. А вы просто без сознания были. Упали бы до дна, отлежались полчасика, очнулись, нашли бы нас, посвистели, в крайнем случае.

— Кончай пургу нести. Я сочту за честь, если ты станешь моим побратимом.

— Правда!? Этого не может быть…

— Нож доставай.

Вот так забавно, нежданно-негаданно я и приобрел себе головняк, тьфу ты, побратима. Если бы я тогда знал, чё из этого выйдет… Удобно было бы списать свои действия на свою лёгкую контузию, но это будет неправдой. Вполне осознанно решение принял.

На следующий день Волков собрал на построение весь личный состав части. Кроме первого и второго взводов были ещё два взвода из второй роты и один из третьей, а также курсанты и хозвзвод. Был официально зачитан приказ командующего флотом о присвоениях званий и должностей. Что характерно, часто давали не очередное, а через одно звание. Мне нежданно-негаданно дали капитана второго ранга и должность командира особого отряда. Что за отряд такой? Но не меньше роты, так как у нас два ротных — капитаны третьего ранга, а один — второго.

— Капитан второго ранга Журавлёв!

— Я!

— Зайдите после построения в штаб к начальнику отдела кадров.

— Есть, то есть, да! — ответил Журавлёв, но приэтом подумал: «Все никак не привыкну к другому стандартному ответу. Зачем поменяли?»

— Товарищ капитан второго ранга, капитан второго ранга Журавлёв прибыл!

— Проходи, садись, Юрий Григорьевич.

Мы теперь в одном чине, так что субординацией не дави — не поможет. Догадываешься, почему звал?

— Ни малейшего представления.

— Ладно, официально довожу до вашего сведения, что ваш новый статус и повышенный вчера рейтинг, накладывают на вас некоторые дополнительные, как права, так и обязанности. Будете или нет пользоваться — дело ваше, но учитывая динамику вашего карьерного и рейтингового роста, кое о чём хотел проинформировать. Для званий капитана третьего и второго рангов даётся право на вторую жену. У нас, в СССР, ведические законы. Более того, вам не дадут звания и должности выше тех, что есть сейчас, не прибавят рейтинга социальной ответственности, выше определённого значения, пока у вас не появится вторая жена.

— Анатолий Андреевич, вы шутите?

— Ничуть. Сегодня даже не первое апреля. Приняв гражданство — вы попали под действие законов СССР.

— Не, ну чё за дела! Вы меня хотите насильно женить? Может, и кандидатки уже подобраны?

— У нас создана компьютерная сеть, в ней работает особая программа, в которой люди могут общаться. Если вы дадите своё согласие, то мы выставим вам особую пометку: «Нуждающийся во второй жене». Ваша анкета с такой пометкой станет видна только тем кандидаткам, которые вам подходят по всем показателям, в том числе соответствующим рейтингам. Будете общаться, потихоньку найдёте друг друга. Впрочем, есть один момент: ваша жена тоже участвует во всем этом. Решение принимаете вы оба: вы и ваша первая жена.

— Дурдом…

— Теперь по поводу вашего возмущения насилием. Никакого насилия. У нас работает на данном направлении система мягкого давления. Если человек не хочет подчиняться законам Вед — они для него всё равно работают. Только в данном случае, для вас это означает потолок карьеры. Не может командовать армией генерал, который может потерять только жену и двух детей. Это мало по формальным признакам. Великая любовь в зачёт не идёт. Не хватает рейтинга социальной ответственности. Попросите кого-то показать вам ваш текущий статус и прокомментировать, если мне не верите. Схему начисления рейтингов проходят в школе, начиная с первого класса, правда, в первом классе даётся самая общая информация. В вас должно стать больше жизни, раньше, чем вы обретёте мудрость. Ума недостаточно, чтобы отправлять на смерть большие батальоны. А мудрость приходит только с реальными событиями, наподобие рождения ребёнка, его свадьбы, рождения внуков. Условно-виртуальные события мудрости не прибавляют. К ним можно отнести: смену цвета волос, покупку штор или машины, поход в кафе или на каток. Своя радость пройдёт и останется только в своей памяти. Мир не изменится. Вы мало читаете во время отпуска рекомендованной литературы. Подам рапорт, чтоб вам отпуск сократили на неделю, будете читать в учебном классе. Рано расслабились, товарищ Журавлёв.

Да… Получил выволочку совершенно неожиданно, хотя, положа руку на сердце, где-то на краю сознания чувствовал, что неспроста дают эти домашние задания.

— Витька, можно тебя привлечь? Мне помощь нужна. Покажешь на компе, где смотреть свой рейтинг?

— Запросто, только не рейтинг, а статус. Рейтингов очень много. Больше сотни разных. Одни влияют на разрешённое количество детей, другие что-нибудь ограничивают: должность, доступ на территорию, потолок трат в месяц, даже возможность заняться сексом. Несколько рейтингов регулируют статус сторон в случае конфликта. Например: вы в парке подрались с кем-то. Даже если не будет ни одного свидетеля, но ваш интегральный рейтинг социальной ответственности выше — закон будет на вашей стороне. Это чем-то похоже на репутацию, или характеристику с места работы. Статус влияет на всё. Будете ехать на машине — не дай вам бог даже испугать беременную женщину.

— Ага, вот бомжа, алкаша, работягу никчёмного я могу давить смело. Так?

— Не нужно иронизировать. Во-первых, у нас нет бомжей и алкашей. Во-вторых, это безнаказанно не пройдет, но, сбив человека с рейтингом на порядок ниже вашего, скорее всего, вы отделаетесь расходами на похороны и понижением водительского рейтинга. В-третьих, действительно, мы узаконили неравенство людей, их ценности для народа.

— Это же несправедливо!

— Не совсем так. Вы ещё недавно у нас, не освоились. Вы должны были читать во вводном курсе нового гражданина. Там разъясняется: доктрины свободы, равенства и братства являются ложными, вредными и подлежат демонтажу. Вы, наверно, пропустили эту главу? Ничего, я коротко перескажу. «Нет» — свободе деградации личности. Мы вытесняем курение, алкоголь, разврат и прочие вредные явления. Нет братства: нам братья только русские по духу. Ведётся расово-культурная демографическая политика. Такой же эмигрант как вы, но мусульманин, будет платить за каждого ребёнка, после двух, ибо для мусульманской культуры включен режим мягкого вытеснения. Равенства не существует. Мужчина не равен женщине: у них разные социальные функции и биологическое строение. Умный не равен глупому, сильный — слабому, социально ответственный — разгильдяю, многодетный семьянин — холостяку. Ну вот, дошли до компьютерного класса, сейчас всё покажу.