Рандеву с «Варягом»
Шрифт:
Я уже догадываюсь, кто внушил ему эту мысль, ибо раньше он так далеко не заходил в своих антияпонских настроениях. Но, надо признать, что он прав. Если у нас хватит сил и решительности, то японский вопрос должен быть решен окончательно. Я усмехнулся. Не согласятся на бухарский вариант, устроим им кокандский.
11 ФЕВРАЛЯ (29 ЯНВАРЯ) 1904 ГОДА, 16:45.
КОРЕЙСКИЙ ПРОЛИВ.
ЭМ «АДМИРАЛ УШАКОВ».
Капитан 1-го ранга Михаил Владимирович Иванов.
Слева по борту на горизонте полоска суши. Туда, в кучевые облака, опускается раскаленное докрасна солнце. А прямо по курсу перед нами самое настоящее столпотворение. Чувствую себя лисой, наносящей официальный визит в провинциальный курятник. Весь пролив заполнен спешащими к корейскому берегу пароходами, джонками и прочей мелюзгой. Японцы лихорадочно спешат переправить в Корею как можно больше войск. По правому борту густые дымы! Похоже, что вице-адмирал Катаока держит в проливе весь свой «Смешной флот». Наплевать! Пусть пока поживут!
Мы идем, прижимаясь к корейскому берегу. Самое главное для нас — помешать японцам высадить десант. По тем данным, что нам передали с самолета-разведчика, войска и грузы японцы перевозят двумя маршрутами. Первый — на Мазанпо, там запланировано создание военно-морской базы. Второй — на Пусан, там должна высаживаться целая армия.
Первой нашей жертвой должны стать три парохода, компактной группой направляющиеся к Мазанпо. Командую:
— Предупредительный!
В полукабельтове перед носом головного парохода встает всплеск.
Вот теперь нас точно заметили и засуетились. Но предупреждению японцы не вняли — вместо того чтобы лечь в дрейф и спустить флаги, их ржавые галоши прибавили ходу, стремясь укрыться за мысом. А вот это они зря. Лучше бы они послушались нашего предупреждения. Носовая башня выстрелила дважды. Вокруг головного парохода поднялись три высоких столба воды. Четвертый снаряд попал в корпус ближе к носу. Полыхнула яркая багровая вспышка, и пароход накрыло облаком антрацитово-черного дыма. Потом докатился звук взрыва. Грохнуло так, что мы все присели. Злосчастный пароход в считанные секунды исчез с поверхности моря. В бинокль было видно, как с неба в воду падают, кружась в воздухе, мелкие обломки. Два других парохода были сильно повреждены. Один из них горел. Их команды панически спускают на воду шлюпки.
Если у них в трюмах был аналогичный груз, тогда мне понятна их спешка и желание быстрее покинуть судно. Гуманно подождав, пока шлюпки удалятся подальше, мы расстреливаем и эти два корабля. Один из них тихо тонет, а другой вдруг вспыхивает подобно бенгальскому огню, сверкая ярким кордитным пламенем.
А для нас все случившееся — наука. Если нет возможности достоверно выяснить характер груза, мы будем топить пароходы с большой дистанции. Страшно подумать, что бы стало с «Адмиралом Ушаковым», если бы этот пароход рванул к нам поближе.
Следующая группа пароходов, меньшего водоизмещения, чем предыдущие, следующая курсом на Мазанпо. Увидев нас, они разворачиваются и, отчаянно дымя трубами, удирают в сторону Цусимы. Но нам это и надо. Разогнав тех, кто шел в Мазанпо, спешим перерезать муравьиную тропинку на Пусан. Почему муравьиную тропинку? Да потому, что там вовсю шныряют джонки, перевозящие пехоту. Их парусами полон горизонт. Вот ими-то мы и займемся, как только приблизимся на дальность прицельной стрельбы. А оставшаяся позади и справа по борту 3-я боевая эскадра старательно задымила своими трубами. Господин Катаока пытается нас перехватить. Отважная бойцовая черепаха ловит быстроногого степного хищника.
Что там у него? Так, дедушка японского флота, батарейный броненосец «Фусо» британской постройки времен русско-турецкой войны. Два крайне неудачных бронепалубных крейсера «Икицусима» и «Хасидате», средний калибр которых расположен в батареях, а главный калибр — единственное 320-миллиметровое орудие в барбетной установке. За всю свою службу, а прослужили они немало, по двадцать лет каждый, все три крейсера этого типа из своих бандур так ни разу не попали в цель. Своего рода рекорд бесполезности и военно-морской курьез. Но после того, что мы учинили в Чемульпо и под Порт-Артуром, формально это сейчас самые сильные корабли японского флота. «Икицусима», кроме всего прочего, флагманский корабль вице-адмирала Катаоки.
Открываем огонь по джонкам с максимальной дистанции, когда солнце уже коснулось горизонта. Закат багровый — значит, завтра будет ветрено. Близкие взрывы разносят в щепки хрупкие суденышки. Выжившие японцы летят в ледяную воду. Захотели Кореи — платите за нее полную цену. Между прочим, вас сюда никто не звал. Последние суденышки добиваем уже у входа в порт. Пароходы, как более быстроходные, успели или вернуться на Цусиму, или зайти в порт и приткнуться к причалам.
Топить японские корабли у причалов нам запрещено. После захвата порта туда войдут наши корабли, которые с ходу начнут выгрузку тяжелого вооружения. Ну, или почти сразу, если трофейные японские корабли надо будет всего лишь отогнать на якорную стоянку. Но вот поднимать со дна искореженные корпуса японских пароходов — то еще удовольствие.
Нам нужен Пусан как торговый порт, база для ближней блокады Японии и для крейсерских операций на дальних рубежах. Кроме того, представляю, какой разлив желчи случится у господ из британского Адмиралтейства и лондонского Сити после того, как там узнают, что мы взяли не только Сеул, но и Пусан. Как упадет курс японских ценных бумаг и как подпрыгнут ставки страховок Ллойда. Бог даст, мы еще здесь попиратствуем, попьем кровушки у британских джентльменов.
Темнеет… Что-то господин Катаока не торопится с нами сближаться. Ведь видел, наверное, на какую дистанцию летят наши снаряды, как они взрываются, и наверняка не хочет рисковать. Впереди ночь, а ночь, как известно, время миноносцев. У господина Катаоки под рукой три отряда номерных миноносцев в составе Третьей эскадры, и еще четыре — в гаванях Цусимы. Как известно, это кораблики того же типа, что были в сражении при Чемульпо. Дальность хода японской торпеды — пять кабельтовых. Для того чтобы выстрел был более-менее прицельным, надо подойти к кораблю противника на три кабельтова и стрелять под прямым углом к цели. В противном случае взрыватель может и не сработать. Так же ночью некоторые отчаянные капитаны могут попытаться просочиться мимо нас в Корею, чтобы доставить своим войскам пополнение и боеприпасы. Но и этот номер у них не пройдет…
ТОГДА ЖЕ.
МОРСКОЕ ДНО, ГДЕ-ТО МЕЖДУ ОСТРОВАМИ ЦУСИМА И КЮСЮ.
Боевые пловцы сил СПН ГРУ.
Работа под водой абсолютно безмолвна, как в космосе. Нет пузырей воздуха, которые могли бы выдать боевых пловцов на поверхности — дыхательные аппараты замкнутого типа. Хотя в космосе людей между собой связывает радио, под водой вы можете общаться лишь на языке жестов. Глубина около восьмидесяти метров. Это почти предел, даже для современного легководолазного снаряжения с воздушно-кислородным снаряжением. Тут всегда царят тьма и холод, тепло и радость жизни выше, у самой поверхности.