Ранний старт 4

Генрих

— Наши сделали с немцами то же самое, что те делали с Красной Армией в 1941 году. И то же самое немцы сделали с поляками в 1939-ом. Понимаете? Наши генералы научились проводить такие же масштабные и глубокие охваты вражеских войск. Поначалу такой технологией обладал только вермахт, — добиваю: — У кого научились воевать советские генералы? Так у немецких же!

— Всё равно ты не совсем прав, — мягко возражает Вера. — Есть ещё природные данные.

— Природными данными Хижняк обладает, тут спорить не о чем. Только её внешность в целом — это на две

трети результат ухоженности и вложенных усилий. Это вы только сейчас в танцевальный кружок записались, а она со второго до девятого класса танцами занималась. Без фанатизма, по обязаловке, но тем не менее. Фигурку, осанку, походку она себе поставила.

— А наряды? Тут мы точно за ней не угонимся, — кручинится Люда.

— Кто-то ищет способы победы, а кто-то — причины для дезертирства, — хмыкаю насмешливо. — Как говорил один весёлый персонаж в одной старой пьесе: «Горничная, если её раздеть, ничем не уступит барыне».

Фрейлины начинают хихикать, толкаться и бить меня кулачками. Прячусь «в ужасе» от ударов и резюмирую:

— Поэтому вы должны возлюбить Киру. Достоинства тех, кого мы любим или хотя бы уважаем, видны намного лучше. Вы должны восхищаться ею и во всём подражать. Например, она хочет меня соблазнить…

Фрейлины краснеют и набрасываются на меня с удвоенной силой.

— Ладно, я пошутил. Не хочет она меня соблазнять…

А теперь верьте, чему хотите.

12 октября, воскресенье, время 15:25.

МГУ, ДСЛ, комната Колчина.

— Может, космический лифт? — неуверенно предлагает Песков.

Припёрся всё-таки Андрюха в общежитие. И девчонки пришли. Включая Ташу. Не возражаю, но тесновато, поэтому я упрыгиваю на свой второй этаж. Кровать у меня на втором уровне. Оттуда удобно на всех свысока смотреть.

— Японцы над этим проектом работают, — даёт справку Саня Куваев.

— Пока не создан материал, способный выдержать необходимую нагрузку, — высказывается скептический Шакуров.

— Не так всё просто, — вмешивается моё всезнающее величество. — Как-то рассматривал этот вопрос. Ещё в школе. Обсчитывал. В принципе, проект реален, но кроме массы технических сложностей есть две труднопреодолимые.

— Расчёт покажи! — требует публика хором.

Приходится немного отвлекаться:

— Смотрите, — вытаскиваю ссылку из закладки, делаю рассылку.

Пока народ утыкается в планшеты и компьютеры, чуток жду. Затем продолжаю:

— Первая непреодолимая на данный момент сложность — человечество разобщено. Лифт крайне уязвим для террористических атак. Тарана тяжёлым самолетом он точно не выдержит. Спутником-камикадзе — тоже.

— ПВО есть, — бормочет Шакуров.

Что за человек? Только что против лифта высказывался!

— ПВО есть. Выстраивать эту систему — тот ещё геморрой. И любую ПВО можно пробить. Не говорю уже об удорожании проекта.

— А второе что? — в разговор вступает Таша.

— Для лифта надо строить супертяжёлую орбитальную станцию. Причём на геостационарной

орбите. А мне помнится, тут кто-то спорил, что даже на НОО её построить за вменяемые деньги невозможно.

Оглядываю прищуренным взглядом всех и останавливаюсь на Шакурове.

— Что ты на меня так смотришь?! — возмущается Костя. — Это Жердин с тобой спорил! Жердин! Не я!

— Поэтому, как ни крути, а придётся начинать со сверхтяжёлой станции. А уж затем потихоньку-помаленьку её можно выводить на геостационарную орбиту. Если приспичит космический лифт всё-таки строить. Но чем больше о нём думаю, тем меньше мне этот проект нравится.

— Давай уже о деле! Хватит мечтать! — не выдерживает столь далёкого ухода в сторону Песков.

— Хренассе! — не только я смотрю на него осуждающе. — Сам начал тему, а теперь кто-то виноват.

— Я начал, я и заканчиваю.

— Замечательно. Обсчитайте оценочно КПД вывода на орбиту. При традиционном ракетном запуске. Возьмите кинетическую энергию корабля на орбите, о потенциальной не забудьте, а затем сопоставьте суммарную величину с общей энергией топлива.

Отключаюсь от общего обсуждения. Лишь обозреваю сверху.

Перфекционисткое предложение Куваева — учесть уменьшение с высотой ускорения свободного падения — трезво мыслящее большинство с негодованием отвергает. Одобряю.

— Н-ну нафиг! — экспрессивно глядит Песков на результат через десять минут.

Итог жалкий, надо признать. Хихикаю на него сверху.

— Всегда подозревал, что КПД очень низкий, но чтобы так… — это Куваев задумывается.

Девочки просто медитируют на цифру «1». Именно таков КПД вывода на орбиту при современном ракетном запуске. Только сотая часть энергии топлива передаётся кораблю, выведенному на орбиту.

— Жалкое, душераздирающее зрелище, — комментирую сверху. — Андрюха, а теперь посчитай или узнай КПД пули, выпущенной из винтовки.

Молчаливый Андрюха ныряет в сеть. Инфу доставляет быстро:

— От тридцати до сорока процентов…

— Всё понял?

— Точно! Надо выстреливать ракетой из трубы! — хлопает себя по лбу Шакуров. — Тогда разгон будет не только за счёт реактивного отталкивания, но и за счёт расширения раскалённых газов.

— Вот именно! — поддерживает Саня. — Нагретые газы не будут без толку в атмосферу выбрасываться, а начнут работать. Термодинамика! Даёшь адиабатический процесс!

— Он прав, — провозглашаю сверху, вклиниваясь в тесную паузу. — При запуске из трубы или тоннеля мы включаем термодинамические процессы. Сгораемое топливо будет работать намного эффективнее.

— Ты же согласился, что горный тоннель не подойдёт? — Песков слегка обескуражен.

— Горный не подойдёт. А шахтовый? Скажем, под углом тридцать градусов к горизонту. Или пятнадцать. Чем меньше угол, тем меньше глубина залегания шахты.

Не всё так просто. Очень маленький угол делать не стоит. Ракета должна достаточно быстро пересечь нижние слои атмосферы, чтобы не мешать обычной авиации и выйти из зоны образования облаков.