Ранний старт 4
Шрифт:
— Думаю, всё можно решить, — Юра упрямится.
— Одно не решишь: затрату каких-то ресурсов для решения одноразовой задачи.
— А заглубление — не одноразовая задача?
— Нет. Возьми шире: работа с грунтом. Она будет вестись постоянно. Поэтому средства для неё понадобятся и позже.
Тихонько поскребясь в дверь, заходит Света. Садиться рядом со мной на пол. Фрейлины косятся на неё, но уже не вздыхают. Смирились.
— Какие предполагаются работы с грунтом? — Ольховский всерьёз принимает на себя роль адвоката дьявола.
— Строительство транспортных тоннелей. Ты же не думаешь,
Даю время на укладывание в голове и продолжаю:
— На Земле предполагаем строить наклонную шахту для запуска. Почему то же самое не сделать на Луне? Там в каком-то смысле строить легче. Угол вылета можно делать небольшим, пять-десять градусов. Атмосферу протыкать не надо. А раз так, то и заглубление будет относительно небольшим.
— И короче можно делать, — снова влезает Куваев. — Не два-три километра, а километр или меньше.
— Или всё-таки построить длинную шахту, — поправляю в нужную сторону, — чтобы человек мог выдержать перегрузки. Скажем, в десять — пятнадцать же. Когда такой лунный космодром появится, никаких проблем с обратной дорогой не будет.
— Там и коэффициент полезной нагрузки станет не пятьдесят процентов, а восемьдесят или даже девяносто, — радуется Саня.
— Чтобы шахту построить, вы представляете, сколько материалов надо завозить? — Ольховский хватается за голову.
Девочки болеют за конструктивную сторону, поэтому с надеждой глядят на нас с Саней.
— Ты объяснишь или я? — смотрю на единомышленника.
— Давай ты.
— Ты ж сам рассказывал, что любил играть в Дюну?
— А, точно! — и принимается объяснять Юрию и девочкам.
Нет никакой необходимости завозить на Луну абсолютно всё. Принцип компьютерной игры «Дюна» прост, если отвлекаться от военной составляющей. На планету выгружается мобильная передвижная мастерская. Игрок, выбрав место, переводит её в стационарное состояние. После этого мастерская способна производить нечто простое. Энергоустановки, склады (места хранения спайса) и перерабатывающий (спайс) завод доступны для строительства сразу. Как только они построены, возможности мастерской расширяются. Дальше происходит то же самое: со строительством завода лёгких машин становится доступно строительство завода тяжёлых машин и так по нарастающей вплоть до самых высокотехнологических строений.
Когда Куваев, утомлённый рассказом, замолкает, вступаю я:
— Конечно, с первого дня лунная база производить стальной прокат не сможет. Сначала монтируем плавильную печь, отрабатываем технологию этого дела, выплавляем сталь. Затем — небольшой прокатный стан… нет, не будем его завозить с Земли, слепим на месте из выплавленного металла.
— Надо найти месторождение железа сначала… — Юра совершает очередную попытку торпедировать наши планы по захвату Луны.
— Зачем? — говорим хором с Куваевым. — По последним данным, цвет лунной поверхности — коричневый, ржавый. Из-за наличия окислов железа. По сути, вся поверхность Луны — месторождение железа.
— Монтируем плавильную печь! — Ольховский хватается за голову. — Ты представляешь,
— В металлургии не силён, — признаюсь честно. — Вот ты этим и займись. Изучи вопрос и сооруди способ решить проблему.
Критиковать много ума не надо, попробуй и сам что-то придумать.
Время меж тем подходит к отбою. Выползаем на балкон, я ухожу проводить Светлану.
— Слушаю вас, слушаю и не устаю поражаться, — говорит девушка. — Вы так серьёзно всё обсуждаете. Вы что, на самом деле собрались на Луну?
С одной стороны, приятен потрясённый взгляд голубых девичьих глаз. С другой…
— А что такого? Что за недоверие, Свет? Нам только одно помешать может: нежелание правительства заниматься этим. Так оно желает. На самом высшем уровне объявили о планах достижения Луны. Нам может помешать только упорный саботаж с того же верха наших проектов. Неразрешимых технических проблем просто не вижу.
У двери Света неожиданно и быстро целует меня в щёку и скрывается за дверью.
Так. Стою думаю и боюсь притронуться к тому месту, которого коснулись девичьи губы. Вот это новость, настолько сильное впечатление от мимолётного лёгкого поцелуя.
На следующее утро умывался так, чтобы даже случайно не задеть места, которое «помнило» прикосновение нежных уст…
19 апреля, воскресенье, время 11:40.
МГУ, ДСЛ, комната Колчина.
Ольховский вылавливает и фильтрует инфу из сети по теме металлургии, Саня влез в дебри матфизики, я оттаптываюсь на гамильтоновой механике. Учебное дело спорится. Скоро обед, на котором мы уничтожим остатки вчерашнего праздничного ужина в честь моего дня рождения. Мне аж шестнадцать лет исполнилось. Надарили всякой мелочи: туалетную воду, одеколон, набор носовых платков. Всё по моей инструкции — не разоряться на подарки и не забивать ими голову. Девочки торт испекли всем на радость.
— Хоть ильменит, хоть гематит, без реакции восстановления никак железо не добудешь, — глубокомысленно выдаёт Юрий.
— Это единственное, что ты нарыл за неделю? — мой вопрос вызывает приступ уже давно привычно дебильного смеха у Сани. — Ты силён.
— Ну почему же… просто довожу до общего сведения, — Ольха невозмутим. — Встаёт вопрос о восстановителе. Углерод или водород, но откуда я могу знать, что можно найти на Луне, а что нет?
— Водород, — говорю с абсолютной уверенностью. — Вселенная на девяносто девять процентов состоит из водорода. Наверняка на Луне тоже есть. В виде льда из воды или метана, гидридов металлов… кстати, надо войти в контакт с химиками.
— Ты на сто процентов уверен, что водород на Луне есть? — Ольховский требует гарантий.
— Юрик, ты сам подумай! Если водорода на Луне нет в товарных количествах, то осваивать её никакого смысла нет!
Разъяснения по поводу берёт на себя Саня, а меня отвлекает деликатный сигнал телефона.
— Вить, зайди ко мне, — почему-то заочно голосок Светланки звучит мелодичнее.
— Надолго? А то обедать собираемся. Кстати, можешь на десерт нагрянуть.
— Нет. Сладкого мне хватит. Ненадолго, минут на десять. Если что, сама тебя обедом угощу.