Ранний старт 4

Генрих

Неожиданно! Раздумываю вслух:

— Можно и так. Возникнут сложности в управлении, но, думаю, их реально обойти.

— Опрокидывающий момент будет самокомпенсироваться, — объясняет идею Юра, — и вырождаться в раскачивание.

Ухмыляюсь. Парень здорово ошибается.

— Преподам по механике такого не вздумай сказать. Сразу экзамен завалишь. Когда есть момент импульса, начинает действовать закон его сохранения. При асимметрии работы движков, но точном попадании в центр тяжести, аппарат начнёт дрейфовать строго по горизонтали. Такое движение легко нейтрализовать вручную.

— А если опрокидывающий момент всё-таки появится? Если движки не будут направлены строго обратно центру тяжести?

Совсем тему перец не знает.

— Тогда возникнет прецессия, ось аппарата будет вращаться вокруг вертикальной оси по конусу. Опрокидывания в любом случае не возникнет. Направление прецессии подскажет, с какой стороны возникла избыточная тяга. Включим компенсирующий маневровый движок и тут же её остановим. Аппарат снова примет строго вертикальное положение. Или поиграем с дросселированием тяговых движков. Но если принять твоё предложение вращающегося кольца с движками, то вообще ничего не потребуется. Хотя всё надо тщательно обдумать.

— Дросселирование даже автоматически можно сделать, — веско припечатывает Куваев. Одобряю.

Ольховский сидит довольный своим удачным предложением. А вот сейчас обломаю его!

— Пожалуй, нет, Юра, — познай критику с другой стороны, ха-ха! — Не прокатит номер с крутящимся кольцом двигателей. Хотя жаль, классная идея. Дело вот в чём. Вращающуюся часть в корабле всё равно надо делать. Для имитации силы тяжести. Человеческие условия космонавтам надо создавать. Тогда им не придётся в специальных гермокостюмах всё время таскаться, по несколько часов в сутки на тренажёрах потеть. Не нужны будут всякие хитрости с вакуумными унитазами.

— На Луне нельзя будет использовать, — Куваев берёт на себя функцию критика.

— Чегой-то? Пол наклонил, и всё. Снова раскручивай и живи при человеческой силе тяжести.

Гляжу на часы:

— Так! А чего мы расселись?! Быстро все на дискотеку!

Вываливаем в холл, включаем музыку и понеслась. Музыкальный проигрыватель нам не нужен, живём в век смартфонов.

Уже перед сном Ольховский вопрошает:

— Ну ладно, американцы. Почему наши такой же принцип не применяли? Хорошая гарантия ровного прилунения.

Куваев хмыкает. Поджидаю, не ответит ли, параллельно сам обдумываю.

— Видимо, размер имеет значение. Лунные аппараты были лёгкими и маленькими. Вращающиеся части — лишние конструктивные сложности. Или просто не догадались, — пришлось-таки мне отвечать.

— Интересно, почему тот же Ричард Фейнман не работал в программе «Аполлон»? — Куваев очень уважает Фейнмана, а я — так вообще его фанат. — Другие крупные физики? Там же их целая плеяда паслась.

— Не доверяли им, потому что они были честными людьми? — делаю предположение в форме вопроса. — Они делали атомную бомбу и добились результата. А мистификации — не их профиль.

Глава 18

Светлана

12 апреля, суббота, время 15:45

МГУ, 2-й уч. корпус, актовый зал.

— Лана, половина зала уже сражена.

На мои слова Светланка задорно улыбается.

Взял себе в привычку во время выступлений обращаться к ней именно так. Представляется мне, что особое обращение облегчает включение форсажа при полёте. Именно в полёте, в танце Света абсолютно преображается, взлетает. Из застенчивой девочки превращается в аристократически высокомерную герцогиню. Как минимум. Походка, стать — всё поставлено идеально, но при выходе на сцену незаметно меняется. Вроде то же самое, но появляется какая-то неуловимая аура победительной уверенности. Шутить, кстати, в эти моменты нельзя. Концентрацию напрочь сбивает.

И я стараюсь как могу. Начиная с кулис.

— Кто мы сегодня? Принцесса, королева или сразу богиня Терпсихора? — восхищения во взгляд добавлять не надо, само неудержимо выплёскивается.

После румбы в ударном варианте уходим на перерыв. Лане надо переодеться, мне — перевести дыхание и охладиться. Время есть. Камбурская сейчас две песни отыграет. Те, которые без сопровождения саксофона.

Зал, ударив нам в спины оглушительной овацией, некоторое время не может успокоиться. Окончательно его гудение утихомиривает голосок Камбурской. Я б лучше ча-ча-ча урезал, но он чересчур энергичный, провоцирующий на выброс энергии. На танцплощадках уместнее.

Кстати, в зале не аншлаг, намного больше. Кишат публикой балконы, все проходы заняты, в дверях тоже стоят. Кроме нашего факультета, который в полном составе вместе с преподами едва займёт треть зала, пришли родственные: физфак, мехмат, ВМК. Но кроме них вижу и химиков, и гуманитариев. На нас пора билеты продавать. Подам эту идею Татьяне.

Шоу по высшему разряду. На большой экран за сценой проецируется увеличенное изображение. Нас или, как сейчас, Камбурской. Ведётся и запись. Татьяна после каждого выступления на тренировках разбирает танец на элементарные частицы. Ну и своим воспитанникам показывает. Как практически недостижимый образец, к которому надо стремиться.

— Щас отпасодоблишь публику так, что к тебе выстроится толпа поклонников из аспирантов, кандидатов, доцентов и прочей университетской профессуры, — пока сидим за кулисами, накручиваю свою партнёршу.

Света только что сменила платье, теперь сидит рядом и польщённо улыбается.

— Скажи, здорово я придумал вытащить тебя в столицу? — надо не забыть и себя похвалить, а то ведь и не дождёшься ни от кого.

— Да. Хотя если б на Камчатку позвал, я бы и туда сорвалась.

— На Камчатку я б тебя не стал звать, — отвечаю на автопилоте, сразу не понял, что она мне сейчас сказала. — Сначала бы дворец построил, а тогда уж…

Улыбка долго играет на девичьем лице, но в конце концов испаряется. Ощущение, словно Светлана чего-то ждёт от меня, смывается зовом сцены. Наш выход.

— Щас они все лягут, Лана, — обещаю с полнейшей уверенностью. — В первые же секунды.

Куда они денутся от такого? https://vk.com/clip155872572_456239088

Никуда! Дружно пойдут укладываться в штабеля!

После нас были ещё выступления, так что хватило времени настроиться на работу с трубой. Пара песен, одну на бис, и занавес.