Раскаты грома (И грянул гром) (Другой перевод)
Шрифт:
– На юг, мимо кавалерии. На рассвете – поворот к горам.
Леруа кивнул и спросил следующего:
– А твой?
– На запад вдоль реки.
– Ja, а твой?
Он спросил каждого, и когда все ответили, сказал:
– Место встречи – старый лагерь у холма Инлозана. Договорились?
И они принялись ждать, глядя на луну и слушая грызню шакалов изза трупов англичан на равнине. Потом луна ушла за холм, и Леруа подобравшись встал.
– Totsiens [ 22 ],
22
До свидания ( африкаанс).
Он взял повод своей лошади и повел ее к Ваалу; за ним молча повели своих лошадей сто человек. Когда они проходили мимо единственного фургона у Падды, подошел старик Зайтсманн, ведя вьючного мула.
– Уходите? – спросил он.
– Ja, минхеер, надо.
– Да не оставит вас Господь.
Зайтсманн протянул руку, и они обменялись рукопожатием.
– Мул нагружен. Это деньги для вас. Нам они не понадобятся.
– Спасибо, минхеер. – Леруа знаком велел одному из своих людей забрать мула. – Удачи.
– Удачи, генерал.
Зайтсманн впервые назвал его так, и Леруа двинулся к периметру обороны и дальше на равнину, где ждали англичане.
Едва забрезжил обманчивый рассвет, они миновали англичан и были свободны. Но за ночь дважды слышалась стрельба. Не всем уходящим так повезло.
Глава 56
Шон и Сол стояли у шотландской коляски. Мбежане принес им кофе.
– Боже, сегодня так холодно, что может замерзнуть крючок у медной обезьяны. Шон взял чашку обеими руками и шумно отпил.
– Ну, твой-то хотя бы зачехлен, – возразил Сол. – Нам лучше пошевеливаться, пока мы не примерзли к земле.
Шон согласился.
– Пора обойти наш участок. – Он крикнул Мбежане: – Погаси костер и приведи лошадей!
Двойной цепочкой, с коляской в тылу они начали обход. За последние четыре дня они объезжали эту территорию много раз, прочесывали во всех направлениях участок, отведенный им Ачесоном. Трава стала жесткой от мороза и хрустела под копытами лошадей.
Впереди, точно охотничьи собаки, бежали зулусские следопыты, позади жались в шинелях солдаты, а Шон и Сол возобновили свой бесконечный спор с того места, на котором остановились накануне вечером. Они уже так далеко забрались в будущее, что говорили о федерации с ответственным правительством, которая займет все территории к югу от Замбези.
– Именно это уже десять лет предлагает Родс, – заметил Сол.
– Не хочу иметь с этим лукавым ублюдком ничего общего, – энергично заявил Шон. – Он будет держать нас пришпиленными к юбке Уайтхолла; чем быстрей мы избавимся от него и Маймера, тем лучше.
– Ты хочешь избавиться от имперского правления? – спросил Сол.
– Конечно. Закончим войну и отправим их всех назад
– Полковник, похоже, вы воюете не на той стороне, – заметил Сол, и Шон усмехнулся.
– Серьезно, Сол...
Он не договорил. Из темноты неслышно выбежал Мбежане; Шон остановил лошадь и почувствовал, как от возбуждения у него закололо кожу.
– Мбежане?
– Мабуну!
– Где? Сколько?
Он выслушал сбивчивое объяснение Мбежане и повернулся к старшине Экклзу, который тяжело дышал ему на шею.
– Ваши птички, Экклз. Примерно сотня, в миле перед нами и движутся нам навстречу.
В голосе Шона звучало то же возбуждение, от которого усы на бесстрастном лице Экклза задергались, как большая гусеница.
– Развернуться цепью. В темноте они наткнутся прямо на нас.
– Спешиться, сэр?
– Нет, – ответил Шон. – Мы нападем на них, едва они покажутся. Но, ради Бога, тише!
Шон сидел верхом, рядом с ним Сол, а две шеренги всадников неслышно расходились от них в стороны. Разговоров не было, только изредка – звяканье узды, удар копыта о камень, шорох снимаемых тяжелых шинелей и мягкое щелканье открываемых и закрываемых затворов.
– Друзья, мы снова идем на прорыв, – прошептал Сол, но Шон не ответил – он сражался со своими страхами.
Даже в холоде рассвета его руки вспотели. Он вытер их о штаны и достал из чехла ружье.
– Как насчет «максимов»? – спросил Сол.
– Некогда устанавливать. – Шон понял, что хрипит, и откашлялся. – Да зачем? Нас шестеро на одного.
Он посмотрел на молчаливую шеренгу своих людей. Темная линия на траве, которая на рассвете светлеет. Он видел, что все всадники наклонились вперед, держа ружья на коленях. Напряжение в полутьме было почти осязаемым и передалось даже лошадям; они не стояли спокойно под всадниками, переступали с ноги на ногу, нетерпеливо кивали головами.
Боже, только бы не заржали!
Он всмотрелся в темноту. Ожидание, полное страха – его собственного и страха его людей, настолько напряженное, что буры должны почувствовать его.
Более темное пятно в предрассветных сумерках, впереди и чуть слева. Шон несколько секунд наблюдал и увидел, что пятно медленно, как тень освещенного луной дерева, движется по открытому вельду.
– Буры? – прошептал Сол, и в груди Шона ворохнулось сомнение. Пока он колебался, пятно приблизилось, и он услышал топот копыт.
Буры ли это? Он отчаянно искал хоть какой-нибудь знак, который позволил бы начать атаку. Буры? Но никакого знака не было, только медленное приближение и негромкие звуки, хорошо слышимые в тишине рассвета.
Теперь их разделяло менее ста ярдов, хотя в темноте трудно сказать точно; темная масса словно плывет навстречу.
– Шон...
Шепот Сола оборвало резкое, нервное ржание его лошади. Звук был столь неожиданным, что Шон услышал, как человек рядом с ним ахнул. И почти сразу явился знак, которого ждал Шон.