Раскаты грома (И грянул гром) (Другой перевод)

Смит Уилбур

Я знаю, что ты хочешь быть одна в своем горе. Пройдет несколько недель, прежде чем врачи разрешат мне уехать. Надеюсь, к тому времени, как я доберусь до Питермарицбурга, ты достаточно придешь в себя и позволишь навестить тебя в надежде хоть немного утешить.

Надеюсь, маленькая Буря подросла и стала еще прекраснее. С нетерпением жду встречи с ней».

Он долго думал, как закончить, и наконец остановился на «Твой искренний друг». Подписал, вложил в конверт и положил на столик рядом с кроватью, чтобы письмо отправили.

Потом

снова лег на подушку и погрузился в боль и сознание потери.

Немного погодя физическая боль стихла, и Шон незаметно осмотрел палату, убеждаясь, что сестер поблизости нет.

Тогда он откинул простыню, снял пижаму и принялся разматывать повязку, пока не обнажил края раны, сшитые черным конским волосом, который выделялся на коже, как колючая проволока. Губы Шона с отвращением скривились. Шон ненавидел болеть, но пуще того ненавидел собственную плоть.

Отвращение постепенно сменилось гневом, и Шон сердито посмотрел на рану.

– Оставь ее, старина. Так не поможешь.

Шон был так поглощен отвратительным рубцом на животе, что не заметил приближения говорившего. Несмотря на трость и хромоту правой ноги, Леруа двигался неслышно, особенно для человека таких габаритов. Теперь он стоял у койки и застенчиво улыбался Шону.

– Пол!

Шон торопливо прикрылся.

– Ja, Шон. Как дела?

– Неплохо. А твои?

Леруа пожал плечами.

– Говорят, что это будет нужно еще долго. – Он постучал по полу концом трости. – Можно мне сесть?

– Конечно.

Шон подвинулся, освобождая край кровати, и Леруа сел рядом с ним, вытянув перед собой несгибающуюся ногу. Его одежда была недавно выстирана, драные манжеты заштопаны. Дыры на локтях и длинный разрыв на колене зашиты неумелыми мужскими стежками.

Бороду он подровнял, и она стала квадратной. Открытые язвы на запястьях смазаны йодом, но на воротник кителя падала длинная рыжая грива, а кости лба и щек резко выступали под кожей, потемневшей на солнце.

– Вот так! – сказал Шон.

– Вот так! – отозвался Леруа и посмотрел на свои руки.

Они неловко молчали, потому что оба были не очень сильны в речах.

– Покуришь, Пол?

Шон потянулся к сигарам с обрезанными концами в ящике тумбочки.

– Спасибо.

Они медленно выбирали сигары, закуривали. Снова наступила тишина. Леруа задумчиво смотрел на тлеющий кончик своей сигары.

– Хороший табак, – наконец сказал он.

– Да, – согласился Шон и так же внимательно стал разглядывать свою сигару. Леруа кашлянул и пальцами другой руки повертел рукоять трости.

– Toe maar [ 24 ], я просто хотел повидать тебя, – сказал он.

– Я рад.

– Значит, с тобой все в порядке?

– Да, все в порядке, – согласился Шон.

– Хорошо. – Леруа рассудительно кивнул. –

Что ж! – Он медленно встал. – Мне пора. У меня через час встреча. Из Капа приехал Янни Сматс.

– Я слышал об этом.

Даже в госпиталь проникали слухи о том, что происходит в большой палатке, поставленной на площади вблизи вокзала. Военные руководители буров под председательством старого президента Стейна говорили о будущем.

24

Ну, ладно ( африкаанс).

Здесь были Девет, и Ниманд, и Леруа. Здесь был Бота. Приехали Герцог и Штраус и другие, чьи имена за последние два года стали известны всему миру. И вот наконец прибыл последний из них – Янни Сматс. Он оставил свой отряд в маленьком осажденном городке О’Кип в северном Капе и приехал по железной дороге, удерживаемой англичанами. Теперь собрались все. И если за последние годы они ничего не достигли, то по крайней мере получили признание как вожди народа буров. С этой маленькой группой измученных войной людей обращались как с представителями величайшей военной силы на земле.

– Да, я слышал об этом, – повторил Шон и порывисто протянул руку. – Удачи, Пол.

Леруа пожал ему руку и пошевелил губами, пытаясь выразить свои чувства.

– Шон, мы должны поговорить. Нам нужно поговорить! – выпалил он.

– Садись, – ответил Шон, и Леруа выпустил его руку и снова опустился на койку.

– Что мне делать, Шон? – спросил он. – Ты должен дать мне совет. Ты, а не те... из-за моря.

– Ты видел Китченера и Маймера. – Это не был вопрос – Шон знал об их встрече. – Чего они хотят от тебя?

– Всего, – с горечью ответил Леруа. – Капитуляции. Безусловной и безоговорочной.

– Ты согласишься?

Минуту Леруа молчал, потом поднял голову и посмотрел прямо в лицо Шону.

– До сих пор мы сражались за жизнь, – сказал он, и Шон увидел в его глазах то, что потом никогда не мог забыть. – А теперь будем сражаться за смерть.

– И чего добьетесь? – негромко спросил Шон. – Смерть – это зло.

– Мы не можем жить как рабы, – резко ответил Леруа. – Это моя земля.

– Нет, – не менее резко возразил Шон. – Это и моя земля, и земля моего сына. – Голос его смягчился. – А кровь моего сына – и твоя кровь.

– Но эти остальные... этот Китченер, этот дьявол Маймер!

– Это другие люди, – сказал Шон.

– Но ты воевал на их стороне, – упрекнул Леруа.

– Я делал много глупостей, – согласился Шон. – Однако кое-чему и научился.

– И что скажешь? – спросил Леруа, и Шон увидел в его взгляде искру надежды. «Я должен убедить его, – подумал он. – Нужно быть очень осторожным». Он глубоко вдохнул, прежде чем заговорить.