Раскол

Гейдер Дэвид

– Я вижу, вам не терпится уйти.

Евангелина обернулась и увидела, что к ней подошла одна из приближенных Жрицы. Эту жрицу она видела впервые: женщина с короткими рыжими волосами и яркими голубыми глазами, которая держала себя так сдержанно и грациозно, что Евангелина не удивилась бы, если бы она узнала, что женщина была вовсе не жрицей, несмотря на её одежды. Возможно, телохранитель? Со стороны Верховной Жрицы было бы разумным не доверять свою судьбу одному мечу. Вряд ли Евангелина чувствовала себя обиженной.

– Её Преосвященству не следует

бояться, что я покину её.

Женщина подняла руку с обезоруживающей улыбкой.

– О, я не это имела в виду. Вы контролируете свои эмоции лучше, чем большинство храмовников, которых я видела. Но, тем не менее, для вас это, должно быть, скучное задание.

Евангелина задумалась, неуверенная, как следует отвечать.

– Я думаю, Рыцарь-Командор посчитал, что мне будет более…комфортно в этом окружении, учитывая то, в какой семье я родилась.

– Но это не так.

– Я оставила эту жизнь давным-давно.

Она посмотрела на толпу танцующих, которые заканчивали очередной танец. Они громко поаплодировали музыкантам и разошлись по углам зала для бесед. Это напоминало стаю волков. Они находили слабейшего в стае и изолировали его под угрозой смерти. Отличие заключалось в том, что вместо грубой силы здесь использовали приятные слова и теплые обещания. Бальный зал был полем сражения, на котором уже лежали тела, но война ещё не была закончена. На следующем светском собрании эта сцена повторится, и повторится на следующем, и будет повторяться с таким же постоянством, как прилив.

– Все это богатство и влияние, и для чего они их используют? Для своего собственного продвижения, а мир вокруг них в этом время разваливается.

Рыжеволосая женщина, казалось, была впечатлена.

– Я бы согласилась с этим. И её Преосвященство тоже.

– Значит, нас по крайней мере трое.

Она искренне рассмеялась, и протянула руку.

– Прошу прощения за мои ужасные манеры. Меня зовут Лелиана.

– Рыцарь-Капитан Евангелина.

– О да, я знаю. Было много споров о том, кто будет охранять Великую Жрицу сегодня вечером. В конце концов, многие представители Ордена такого же ранга выразили определенные…взгляды, которые вызывают нашу озабоченность.

Тон голоса женщины заинтересовал Евангелину, как будто бы её слова значили больше, чем то, что она говорила. Когда Лелиана направилась к столику, стоящему неподалеку, и налила бокал вина, Евангелина последовала за ней.

– Что вы имеете в виду? – спросила она. – Какую озабоченность?

– Вы знаете о том, что случилось в Киркволле.

– Но ведь об этом все знают.

Лелиана сделала жест в сторону ряда великолепных окон на дальнем конце бального зала, откуда был хорошо виден Белый Шпиль. Это было одно из немногих зданий, помимо самого дворца, которые можно было увидеть из любого конца столицы, и ночью здание освещалось магией, что заставляло его сиять по всей длине белой полоской в окружающей темноте – «воплощение меча Создателя», как любили называть себя храмовники.

– Круг магов в Киркволле восстал и ввергнул город в войну, и с тех пор мы сталкиваемся с отголосками этого события по всему Тедасу. Храмовники стоят перед дилеммой – рассматривать это как вызов своей власти…или урок, которому следует учиться.

– А какое отношение это имеет ко мне? Мне кажется, я не выражала своего мнения в пользу того или иного.

– Разве? – Лелиана отпила из своего бокала, изучая сквозь него Евангелину с легким изумлением, промелькнувшим в её глазах. – Вы утверждаете, что знать, имея столько власти, не делает ничего полезного. Разве я не должна сделать вывод, что храмовники, по вашему мнению, отличаются от них?

И снова скрытый смысл.

– Конечно, я так считаю. Мы защищаем мир от магов и магов от самих себя – не потому что они нас об этом просят, или потому что это легко, но потому что это правильно.

– Звучит как мнение, по-моему.

– Мнение, которое я разделяю с другими храмовниками.

– Если бы это было так, – Лелиана на мгновение помрачнела, но потом пожала плечами. – Многие верят, что война неизбежна, и что Церковь делает недостаточно для поддержки усилий храмовников, чтобы предотвратить её. Они считают, что пришло время выбирать.

– И вы утверждаете, что Верховная Жрица выбрала меня, потому что, как вы считаете, я выбрала сторону?

– Не могу сказать. Возможно, это стоит обсудить.

Евангелина озадаченно замолчала. Рыжеволосая женщина продолжала пить вино с невинным выражением лица, создавая вид непринужденной беседы о мелочах.

На противоположном конце зала показался храмовник. Капли пота на лице молодого человека, одного из недавно вступивших в Орден, говорили о том, что он спешил добраться сюда. Заметив Евангелину, он с выражением безмерного облегчения на лице начал быстро пробираться сквозь толпу.

– Сэр Евангелина! Слава Создателю, я нашел вас!

Подойдя ближе, он резко остановился, с опозданием осознавая, что прервал беседу.

Лелиана легко рассмеялась, не показав ни малейших признаков обиды.

– Не надо волноваться, сэр, хотя я надеюсь, у вас есть веская причина войти сюда с оружием. В конце концов, здесь должен находиться только один меч, – она кивнула головой на меч на поясе Евангелины.

Молодой храмовник посмотрел на свое оружие в ножнах, и покраснел от смущения.

– Я извиняюсь, я не думал, что…

– У вас есть причина, по которой вы здесь? – напомнила ему Евангелина.

– Я, эмм…да, – почувствовав облегчение, он вытащил из-под туники завернутый пергамент и передал его ей. – Меня послал Рыцарь-Командор. В Белом Шпиле совершено ещё одно убийство.

– Еще одно?

Холодок пробежал по спине Евангелины, пока она разворачивала пергамент. В записке требовалось её возвращение в Шпиль, как только Верховная Жрица покинет вечер. В ней так же говорилось о том, что Лорд-Искатель лично заинтересовался последним происшествием. Сквозь строки было видно, что Рыцарь-Командор не был рад такому развитию событий.