Расплата
Шрифт:
— Вы говорите по-кабильски? — уставился тот на девушку.
— Значит, за ним гнались, — бесстрастно проговорила Кельтум, не ответив на вопрос продавца.
— Ага, говорит, — ответил за нее Билл. — Они что-нибудь еще сказали?
— Нет. Только это.
— Хорошо. — Билл посмотрел на Кельтум, потом перевел взгляд на парня. — А на водителя вы не посмотрели?
— Нет, — покачал головой парень, — стекла в машине были темные, ничего не видно.
— Жаль. Что вы можете рассказать о машине?
— БМВ, пятерка. Цвета бронзы, —
— Да вы не промах, как я вижу, — склонил голову в легком поклоне Билл. — Кто знает, может быть, и у вас когда-нибудь будет такая же красавица. — Он улыбнулся. — А не собираетесь ли вы мне сообщить, что запомнили ее номер?
Парень ухмыльнулся, польщенный и очень довольный собой.
— Не весь, только часть запомнил. Не успел. Машина развернулась и быстро уехала. Буквы ERS, потом цифры: семьдесять пять. Это точно. Движение восстановилось, и я больше ничего не смог увидеть. Вы уж простите.
— Ну что вы, приятель, — пробормотал Билл, вытащил стофранковую бумажку из кармана и показал ее парню. — Сможете ли вы описать людей, гнавшихся за Ахмедом?
Парень пожал плечами, поедая глазами банкноту в руке Билла.
— Я видел их в основном со спины. Ничего особенного. — Он преданно посмотрел на Билла, его рука сама потянулась к банкноте. Билл отодвинул ее на несколько сантиметров.
— Высокие? Коротышки? Толстые? Худощавые?
— Как будто средние. — Парень поджал губы и нахмурился.
— А волосы какие у них? Темные? Светлые? — Билл обменялся взглядами с Кельтум.
— Темные, — рассмеялся парень, показав на свою гриву, — как у меня. Я же вам говорил, что они кабилы.
— Во что они были одеты?
— Джинсы. Тенниски. Я думаю, что они тренеры. Порядок? — прибавил он, не сводя глаз с бумажки.
Билл кивнул и сунул деньги парню в руку, тот мгновенно зажал их в кулаке.
— Более чем порядок. — Он вынул из кармана другую банкноту, пятьсот франков, и с улыбкой вложил парню в руку. — Первый взнос за вашу БМВ. Спасибо! — Он повернулся, взял Кельтум под руку и вывел ее из кафе. Глаза его светились торжеством.
16
Гидравлический механизм почти бесшумно затворил тяжелые стальные створки ворот посольства. Два солдата ОРБ, стоявшие по обеим сторонам ворот в защищенных мешками с песком караульных будках, расслабились и опустили стволы автоматов. Они лишь мельком взглянули на въехавший в посольство неказистый маленький «пежо». Пока ворота были открыты, все их внимание сосредоточилось на улице, каждую секунду они готовы были отразить внезапное нападение террористов.
Во дворе «пежо» остановился, и водитель, высокий, за метр восемьдесят, мужчина, но такой плечистый и широкогрудый, что казался почти коротышкой, выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу. Миниатюрный Даниил Брукнер вылез из машины, и не успел он подняться на крыльцо, как навстречу ему выпорхнули с приветствиями посол и блондинка.
Посол
— Привет, Ариэль. Рад встретиться с вами. И с вами, Рива, тоже, — прибавил он, посылая женщине воздушный поцелуй. — Паршивая была прогулка, кстати сказать.
— Но вы в Париже, Дан, живой и здоровый. По моему мнению, это — великолепная прогулка, — пожав плечами, улыбнулась женщина.
— Неужели так плохо обстоят дела? — спросил Брукнер, входя в двери из бронированного стекла.
— Хуже некуда. Мы здесь буквально в осаде. Вы же читали наши донесения. С одной стороны, почти каждую ночь на улицах буянят головорезы де Медема. Громят синагоги, еврейские кладбища, фирмы. Даже школы. А в последние дни нападают на евреев даже в их собственных домах.
— А фундаменталисты? — поморщился Брукнер. — По дороге сюда я приказал шоферу поездить по городу. — Рива в ужасе вздрогнула. — Простите, — рассмеялся премьер-министр, — но такова моя привычка, и ничего тут не поделаешь. Я верю только собственным глазам. Видел молодых мужчин и женщин в серых халатах. Это сторонники Бухилы?
Посол утвердительно кивнул и повел его в свой кабинет.
— Точно. И от них меня бросает в дрожь. Они вербуют совсем зеленую молодежь.
— Хватит, Ариэль. — Брукнер рассмеялся, откинув голову. — Не пытайтесь обмануть старого обманщика. Конечно, вербуют. Если бы Бухила был идиотом, он не был бы так опасен. Они завлекают в свои сети молодежь. Так же как католики и свидетели Иеговы. Так же как и наши собственные длинноволосые!
— Но эти — не безобидные шутники, — хмуро сказал посол. — Они фанатики. И многие из них готовы на все, только бы добраться до вас. Бухила обещает место на небесах тем, кто убьет вас, «мясника Газы».
— Так они меня называют? — вздрогнул Брукнер и задумался, но ненадолго. — Ну и как все это сказывается на делах де Медема? — повернулся он к Риве.
— Могу сказать только приблизительно. Его поддерживает более или менее постоянный контингент избирателей, около шестнадцати-семнадцати процентов. Каждый раз, когда фундаменталисты совершают очередную глупость, акции де Медема поднимаются на четверть процента.
— И этого почти достаточно, чтобы он смог выставить свою кандидатуру на ближайших выборах?
— Нет, если верить результатам социологических опросов. Но далеко не все избиратели говорят правду, когда их опрашивают. — Она улыбнулась. — Знаете, считается дурным тоном признаваться, что ты нацист. А вот избирательный бюллетень — совсем другое дело. По-моему, его шансы гораздо выше, чем ожидают.
Глаза Брукнера сверкнули за контактными линзами.
— А не остановить ли нам его? — Он улыбался, но взгляд его, словно стальное жало, впился в их лица.
Рива как-то через силу рассмеялась.