Распутье
Шрифт:
10
В церковном дворе, в мягкой тени потемневших с началом осени листьев высоких, уходящих в небо тополей, сидели люди, томительно ожидавшие конца службы и начала обряда крещения. Женщины - в платках или косынках - говорили о детях, на лицах мужчин угадывалось желание поскорее выпить и закусить "по этому поводу". Советские женщины - высшее достижение всех отечественных социальных экспериментов - моментально выяснили все тонкости обряда и уже полчаса как разложили по полкам мелкие нюансы типа: какое полотенце лучше, как его подать и проч.
70
Теперь они поглядывали на часы и деловито бросали на ветер: "По идее, старушки уже должны разбегаться. Не лень им столько торчать..."
– Я б успела за это время в квартире прибраться
Отпрыски играли здесь же. Научившись без Бога ходить, бегать и дразниться, они использовали эти приобретения на всю катушку и нисколько не заботились приготовлениями к таинству. Досаду вызывало только полное отсутствие стандартных горок и деревянных домиков, которые при участии воображения могли становиться чем-нибудь годным для большой игры. И хотя мамаши иногда прикрикивали на детей, в тоне их явственно угадывался второй смысл: "Бегайте-бегайте, это мы так, положено..."
Мужья и по совместительству отцы собрались у одной из машин с иероглифами на дверце и, посмеявшись на чью-то шутку "всё хорошо, да вот пива здесь не дают", молча, как заворожённые, смотрели на переднее колесо. Смотрели пять минут: лица важнее, чем на похоронах или на профсоюзном собрании. Но вот один, очевидно, водитель-ас, наклонился и посмотрел под крыло. То же проделали ещё двое и сделали вслух какое-то заключение. Остальные вздрогнули и покачали головами утвердительно. Двое других оказались тоже не лыком шиты: в четыре руки несколько раз надавили сверху на корпус, с интересом наблюдая за тем, что будет делать всё то же колесо. Колесо ничего не делало, и все перешли к разглядыванию приборного щитка. Когда мужчины дошли до заднего номерного знака, служба в церкви закончилась.
В этот воскресный день девятнадцатого сентября Костя планировал сходить со своим 5 "Б" в поход. Однако в пятницу приехали старые школьные приятели Володя и Толик и попросили стать для маленького Володиного Артура крёстным отцом. Оба никогда не были закадычными друзьям Кости, даже в достуденческий-доармейский период жизни, но отношения между одноклассниками поддерживались, и сейчас Костя оказался ближайшим крещённым из всего круга Володиных родных и знакомых. Жаль было изменять свои планы, но Костя в подобных случаях не отказывал и выручал кого бы то ни было, да к тому же он сразу проговорился, что классу поход ещё не предлагал. Пришлось в субботу торопливо мыться в бане, до ночи сидеть за подготовкой к урокам
71
понедельника, а в воскресенье, словно в будний день, рано вставать, чтобы успеть к автобусу.
... Наверное, нет человека, которому не нравилось бы ехать куда-нибудь. В быстрой смене обстановки есть что-то заманчивое и бодрящее. Поддавшись умиротворяющему чувству покоя, можно строить какие угодно планы, мечтать о самом несбыточном. Но Костя не мог мечтать, по дороге в город его голова была занята бурными событиями ушедшей в прошлое недели. Каждый кусочек каждого рабочего дня повторялся в памяти и осмысливался. Иногда уязвляющее покалывало неприятное сознание того, что можно было поступить по-другому, лучше. Всё в том же случае с Петренко, которого, лишь только Костя хоть ненадолго предавался мыслям, выдвигала на первый план его совесть. Правда, теперь воспоминание из разряда переживаний переходило в нечто более спокойное. "На картошке" Петренко работал рядом с Костиным классом, помогал немного своей сестре-пятикласснице и вообще показал себя трудолюбивым и выносливым парнем. А потом, когда работа была закончена, Костя подошёл к своему врагу, приехавшему на поле верхом на лошади и теперь сматывавшему верёвку, на которой она паслась, и попросил прикатиться. Рыжий конь средних лет, без всякого норова привык подчиняться людям и легко реагировал на любое движение ноги, повода или команду голосом. Он легко разгонялся, от толчка по рёбрам старательно прибавлял ходу, и Костя испытал
Жалея коня, Костя перешёл на шаг и вернулся к месту, где он так лихо, прямо с земли запрыгнул на спину рыжего. Теперь парень, вспомнив какой-то фильм, слез не животом, а сначала перенёс через лошадиную шею ногу, потом спрыгнул прямо, как спрыгивают с заборов. Витя Петренко словно почувствовал восторженные мысли учителя и заговорил о возможности выкупить в совхозе любую лошадь, о простоте её содержания...
72
– Уже стареет ушастик, ленится бегать... а жрёт всё подряд. Видите, какое пузо?..
Парень много чего говорил, а Костя поддакивал и стыдился того, что не сумел погасить тот, казавшийся теперь маленьким, конфликт с девятиклассником, таким, в общем-то, нормальным парнем с простым характером и своими интересами.
Автобус пошёл на обгон, и от поля, картошки и коней мысли молодого учителя перенеслись к своему 5 "Б". он вспомнил, как, заполняя в классном журнале лист сведений о родителях своих учеников, поразился тому, что у половины из них нет пап. Девять из восемнадцати жили в неполных семьях. Отцы их не погибли от несчастного случая или афганской войны; многие жили здесь же, в селе, только с другими жёнами и детьми. Об этом Косте сказал Максим, равнодушно воспринявший удивление коллеги.
– Что ты думаешь? У Генки Баранова четыре семьи в деревне, и во всех дети, - усмехнулся физрук.
– В каждом классе, наверное, по одному
– Что, такой мужик видный?
– спросил Костя.
– Мухортик. Вот такого роста. Этой своей Люське в пуп дышит... Поживёшь тут, всего насмотришься.
Максиму, видно, доставило удовольствие говорить о таком явлении, мысль его работала дальше, и через минуту он прибавил:
– И вот смотри: пять детей, а работает Генка кочегаром. Ну, летом пасёт иногда частное стадо, да и то, наверное, ни разу не допасал до осени, уходил в запой. И вот какие с него алименты?.. Нищета на нищете...
Мышление Кости, склонное к широким обобщениям, пользуясь беззаботностью поездки, вывело теперь целую теорию о том, что в неполной семье, без двух родителей ребёнок вырасти нормальным не может. Он вспомнил детей своего класса и во всех увидел подтверждение своим выводам. Дети отличались. И не только в материальном отношении. Социальное расслоение на селе ещё не сказывалось в такой мере, чтобы можно было всех поделить на бедных и богатых. "Средних" было больше. К тому же те, кто, занявшись модной теперь торговлей, нажил состояние, купил иномарку, построил кухню и новый сарай (для совхозной деревни это уже много), не афишировали свой достаток, ибо уважающие себя соседи могли
73
восстановить равенство при помощи коробки спичек. Отличались, во-первых, в учёбе. Среди детей с одним родителем было больше двоечников, троечников и только один учился нормально, то есть между тройками и четвёрками. К этим относились и оба Костина второгодника - Трусенко Сергей и Казина Света. Папа Сергея замёрз пьяным лет пять назад в день старого Нового года, а Света в основном жила у бабушки и знала о родном отце только то, что после развода он воровал, сел, а, освободившись, в родную деревню не вернулся. И психологически дети с одним родителем были более замкнуты, угрюмы, пассивны к делам класса, обладали какой-то ранней взрослостью и реже проявляли свои чувства и детскую непосредственность.