Распутье
Шрифт:
– Кто сказал: в зону? Я только говорю, что такая мразь недостойна ходить по земле...
– А ты достойный, что ли, да?!
– Да, - твёрдо ответил Костя, чтобы прекратить переходящие уже в крик реплики собеседницы.
Та, действительно, замолчала, задохнувшись кашлем, зато подхватила скандал Машка.
– Ты же учитель! Как ты будешь учить детей, если человека посадишь?!
Костя почувствовал ударившую в лицо краску. На них смотрели. Мимо постоянно проходили люди и косились, привлечённые громкими
Снова ринулась в бой дама в чёрном.
– Да ты кто такой?! А?! Оставь его в покое! Понял?!
202
Началось самое неприятное: знаменитое русское пьяное ненападение. Та, что в чёрном, бросалась, заводя себя истерическими криками, а та, что в мужском, удерживала её. Первая кричала: "Пусти меня!" Вторая не пускала, потому что если бы пустила, та всё равно не напала бы, ибо рвалась в бой только потому, что её держали. Даже собаки переняли от людей эту форму нападения: они гонятся за машиной, намереваясь разорвать её в клочья, но до тех пор, пока машина не остановится.
К счастью для парня, из клуба вышли его приятели. Игорёк мгновенно оценил ситуацию и резко обратился к Гавриленко:
– Тебе чего, убогая, надо?1 приключений на задницу ищешь?! Пошла вон отсюда!
– Слушай ты...
– нагло начала Машка, но не договорила.
– А ты тварь! Ещё и рот открываешь! Я тебе сверну его в сторону в честь праздника! Будешь у меня синей собакой!.. А тебе что, потёртая старушка?!
– обратился Игорь ко второй женщине.
– Ты ещё молод так со мной разговаривать!
– Ах ты кикимора! Я-то молодой, а ты, старая, чего к молодёжи пристаёшь?! Вали домой, героиня, к своему выводку! Шляешься под клубом, молодёжь совращаешь!.. Правда, пацаны?!
Подростки, видимо, уважали Игоря, поэтому дружно пробурчали что-то утвердительное. Увидев, что сила больше не на их стороне, нервные женщины довольно шустро убрались, срывая зло от неудачи в начавшейся взаимной перепалке.
– Зачем ты объяснялся с этими опущенными?
– спросил Игорёк Костю после того, как прислушался, не говорят ли уходящие чего-нибудь про него.
– Послал бы их на три буквы. Большего количества они не заслуживают.
Он первым пошёл к выходу, прямо на пьяного Митю Гавриленко, вздумавшего заступиться за сестру. Игорёк, не сбавляя шага, оттолкнул Митю выставленной вперёд рукой и вышел. Следом пошли давящиеся от смеха девушки и Костя. Лёха запел что-то блатное и прервавшись, участливо спросил:
– Гаврилка, ты что, упал?.. Осторожнее надо, мать твою за ногу...
203
– ... Константин, не расстраивайся ты из-за этих дурр. Новый год всё-таки, - говорила света в половине первого в доме Татьяниных родителей, где компания отмечала праздник.
– Поганый год, погано и
– Нашёл с кем объясняться, - заметил Игорь.
– Аа-Лёша! Раа-зливай!.. С такими будешь вежливым, на голову накакают. Чего ты?
– Ты за столом, - объяснила свой толчок локтем Ира.
– Я ж не про тебя!. Ха-ха-ха...
– Ах, ты гад...
– Тосно, - важным тоном подтвердил Лёша.
– С ними нельзя по-человечески.
– Гаврилу ты зря толкнул, - заметила Татьяна.
– Он здорово шлёпнуся...
– Ты думаешь, я такой жестокий? Надо было спросить, чего ему угодно?.. И это пугало минут тридцать объясняло бы. В конце концов и сам забыл бы, чего хотел... Не становился бы в дверях - не толкнул бы...
– Ага, встретили бы Новый год, если б начали объясняться с ним...
– согласилась Света.
– Правильно, толстушка! За что пьём?
– Давайте за то, чтобы в новом году у нас не было неприятностей!
– О, молодец, Светуля, хороший тост. Я пью.
– Ты только, Лёша, закусывай...
– а кто она такая, эта маленькая?
– спросил Костя, когда все поставили рюмки и снова принялись за еду.
– Климова?.. О, это выдающаяся личность. Татьянка, положи-ка и мне мимозы... Можно сказать, гордость деревни...
– Мать-героиня, - перебила Игоря Света.
– Настоящая.
204
– Кошка она драная. И ля-ля-ля под заборами, как кошка... Я не матерюсь.
– Ценю, - Ира шутливо погладила Игоря по плечу.
– Что, настоящая мать-героиня? С медалью?
– Так у неё тринадцать детей.
– Ско-олько?
– Костя перестал есть.
– Ты шутишь?
– Тринадцать, - подтвердила Татьяна.
– Ну-ка, Светланка, давай прикинем, от скольких мужиков. Ты хорошо деревню знаешь. А то я упустил ход событий, пока учился. Федоренко с ней жил. Наверное, четверо - его.
– С двумя она приехала в село. Бог её знает, от кого они. Приехала без мужа.
– Так, получается пять или шесть. Потом Батаев.
– От него нету.
– Есть. Колька.
– А, точно.
– Потом этот иностранец с ней жил.
– Кто?
– Тимур.
– О, от него самые красивые дети.
– Тебе, толстушка, тоже узбека надо. Не мешай считать. Так, получается уже десять. А самые малые чьи? Алёш, твоих там нету?
– Не, я от таких держусь подальше. Я ещё с головой дружу...
– Почему: ещё? Есть симптомы?
– Обломись, ты, подкольщик, - заступилась Света.
– Ты, кажется, Валькиных мужиков пересчитывал. Кстати, последний, говорят, который весной родился, от старшего сына.