Расскажи мне сказку на ночь, детка

Дженкинз Елена

– Подожди, ты ведь тоже собирался о чем-то попросить! – кричу, но Чарли показывает мне средний палец, даже не обернувшись.

Обалдеть…

Вот и поговорили.

– Ри, а кто приходил? – раздается заспанный голос Итона за спиной: брат спускается по лестнице, в джинсах, которые еле держатся на бедрах, и мятой футболке.

Честно говоря, я и сама не поняла, кто это был. И что это было.

– Сосед приходил, за сахаром.

– А орал почему?

– А я ему сказала, что сахар вреден для здоровья.

POV Чарли

Учебная

неделя прошла, как в тумане: колледж-дом. Вернее, я этот туман сам напускал, чтобы не замечать Рианну. Сегодня пятница, пятое февраля, отличный день, солнечный… А у меня до сих пор злость закипает внутри, когда вспоминаю наглое предложение соседки. Обкурилась она, что ли?

Я сам виноват, конечно. Не стоило спрашивать ее номер телефона, вообще заговаривать не стоило в ближайший месяц. После того вечера с Джоанной мне было так плохо, что решил держаться от Ри подальше. Просто забыть о ней на какое-то время, чтобы остыть. Открыть ей глаза на правду жизни я еще успею, тут как бы самому не утонуть.

Но у Лины заблокирован телефон, а мне нужно знать, как она. Обычно наше общение с сестрой сводилось ко встречам два раза в месяц, на выходных, но полгода назад я с одобрения школы и Джейсона купил ей мобильник. Она никогда мне не звонит, но я знаю, что морально ей так все равно легче, особенно после смерти матери.

Сестра учится в закрытой британской школе в Нью-Йорке. Джейсон сам родом из Шотландии и хочет, чтобы Лина жила в Эдинбурге, когда подрастет. С его братом Алистером. С долбанным, конченным Алистером, который обитает в родовом поместье Осборнов. В этом аду, который два года назад отравил меня чувством вины и обязательно отравит мою сестру, если я ее не заберу.

Шумно выдыхаю и складываю руки на руле.

В общем, я подумал, что Ри могла бы позвонить в школу Лины. Ни мне, ни Феррари – единственной, кому известно о проблемах в моей семье – там не дадут информацию, Джейсон постарался. А мисс Рианна О’Нил назвалась бы представителем какой-нибудь британской благотворительной ассоциации и выспросила бы.

Но Ри будто чеку из меня выдернула своим логичным и даже ожидаемым предложением. Единственный триггер, способный разбудить во мне зверя, – это Джейсон, который произносит имя матери или Лины. Ну вот, теперь появился и второй: Ри, когда просит подложить ее под какого-нибудь местного урода. А не пошла бы она? Да и насчет Лины я передумал. Не хочу рассказывать чужому человеку о сестре, найду другой способ.

В итоге, до этого момента я делал вид, что Рианны не существует. А сейчас сижу в машине на стоянке и жду, когда она выйдет из колледжа. Потому что хоть и с опозданием, но до меня дошло: если я не устрою Рианне личную жизнь, она попросит кого-то еще. Я, по крайней мере, смогу проследить за процессом. Это ведь именно то, что нужно: возможность показать ей настоящую жизнь. Рианна сама меня попросила, никто не заставлял.

Вытаскиваю сигарету из пачки и тут же засовываю обратно: Ри идет. Ветер треплет ее длинные каштановые волосы, которые она сегодня распустила, брюки подчеркивают стройность ног, и мне хочется провести

по ним руками.

Она чувствует мой взгляд – между нами всегда так, без слов.

Выхожу из машины и прислоняюсь бедром к капоту. Глубоко вдыхаю бриз и прикрываю глаза от безнадеги, имя которой Рианна О‘Нил... Хочу ее до боли, но не хочу увлекаться. Надо разбудить ее, но черт возьми, до чего жалко: она такая красивая, когда спит в этом своем раю. Проще сделать это чужими руками, не такими губительными, как мои – но мутит от одной мысли, что к Ри будут прикасаться эти самые чужие руки. В общем, полный кризис сознания, голова раскалывается от противоречий. Глаза жгут, кожа обветрилась. Красавчик, короче.

Она прощается с подругой, Амандой Коллинз, и идет в мою сторону. Останавливается в шаге, поджимает губы, которые блестят от бальзама, и молча ждет.

– Уговорила, я согласен, – снисхожу до ответа.

– И что ты хочешь взамен?

«Твою душу», – думаю, а вслух говорю:

– Чтобы ты отвечала на мои звонки в любое время.

– Договорились, – деловито принимает она невинное условие и протягивает руку для пожатия. Я касаюсь ее прохладной ладони своей, теплой, и ищу указательным пальцем пульс на тонком нежном запястье. Пытаюсь убедиться, что она живая, а не иллюзия. Иллюзии заразны, не хотелось бы подцепить.

– И еще чай, тот, едреного зеленого цвета, – добавляю с ленивой усмешкой, взглядом извиняясь за то, что был таким придурком.

Ри широко улыбается в ответ, и я мгновенно успокаиваюсь. И думаю: какого черта я почти целую неделю не разговаривал с ней?

Нехотя выпускаю ее руку и предупреждаю:

– Готовься повзрослеть, детка.

Глава 6

Воскресенье, 7:00. Отрубаю назойливый будильник и, кутаясь в плед, ползу в душ. Ставлю классическую музыку на смартфоне, включаю воду, которая сегодня нагревается особенно медленно… и вдруг раздается звонок. Осборн собственной персоной: я на его входящие выбрала песню «Долгая трудная дорога из ада».

Как будто специально неудобный момент подбирал.

Звонит один раз, второй… Вспоминаю, что обещала отвечать в любое время, и мысленно бьюсь головой о влажную бежевую плитку. Наспех моюсь и выпрыгиваю из кабины. Осборн не сдается, настойчивый.

– Алло?! – кричу. Но связь в ванной плохая, и я, обмотавшись махровым полотенцем, на цыпочках топаю в комнату. – Алло?

– Ты откроешь это чертово окно когда-нибудь? – Чересчур бодрый голос Осборна заставляет меня крепче сжать полотенце на груди.

– И тебе доброе утро, Чарли. А шторы я зацементировала, так что извини.

– М-м, какая ты вежливая, когда ждешь от меня помощи.

Вот, кажется, он ничего такого не говорит, а у меня ноги слабеют. То ли его дразнящий голос так на меня влияет, то ли скрытые смыслы, о которых мы молчим.

– Ты звонишь, потому что соскучился?

– Я звоню, потому что обещал. Во вторник ты идешь на свидание в 17:00. Еще одно – в среду, в то же время.

Ничего себе. И двух дней не прошло с момента, когда мы заключили сделку.