Расскажи мне сказку на ночь, детка
Шрифт:
«Сохраняй спокойствие. За тобой следят».
Сообщение от Осборна, и у меня волна страха колючими гусеницами танка прокатывается по спине. Но потом я резко оборачиваюсь – и вижу синий джип, который медленно едет по дороге.
Господи, сердце чуть не порвалось! Мысли о Трейси за неделю вымотали, а этому примату лишь бы посмеяться. Га-га-га, обхохочешься!
Быстро выбираюсь на пустынную проезжую часть и перебегаю через дорогу. Чарли опускает стекло, и я зло цежу:
– Это не смешно.
– А я разве смеюсь?
– Нет, – произношу
Осборн молчит, я стою, не знаю, что делать. Он вроде не предлагал подвезти, а вроде как и домой едет. Или не домой? Может, за очередной девочкой на ночь. От этой догадки неуютно, и я мысленно понадежнее задергиваю шторы на окне.
– Значит, вот для чего тебе язык жестов. Чтобы самоутвердиться за счет обездоленных, – скучающе замечает Чарли.
– Ты за мной и правда следил, что ли? – удивляюсь, но потом сама себя перебиваю: – А знаешь что, не отвечай. И не смей называть их обездоленными, лишь бы меня задеть.
Но он задел, плеснул ядом – и прямо в цель. Я мало что ненавижу в жизни, но когда при мне от скуки унижают других, у меня в глазах темнеет. Да, я часто бываю резкой, но бессмысленной жестокости не понимаю.
Хлопаю ладонью по холодному гладкому металлу крыши вместо прощания и просто иду вдоль дороги, прямо по разметке посередине. Жаль, я не Бамбл Би: сейчас бы превратилась в спортивную тачку и умчалась прочь под грохот музыки. Но я не трансформер, увы. За спиной рычит двигатель, и спустя несколько секунд джип Осборна уже медленно катится рядом со мной.
– Сойди с дороги, – громко приказывает Чарли, но я не реагирую.
Не представляю, что в меня вселилось. Наверное, слепая угнетенная «сущность» прослышала о том, что я собираюсь ее развивать, и бьется в истерике от счастья, толкая на глупости.
Впереди – поворот, и хоть в это время движения почти нет, но всякое может случиться… Чарли плохо на меня влияет, я рядом с ним тупею от всплеска гормонов.
– Бри, ты оглохла?! Сойди с дороги!
– А тебе не все равно?
– Мне плевать на людей, а тем более на идиотов. Но я хочу с тобой поговорить, так что не дури! – жестко говорит он.
Резким порывом ветра срывает мой капюшон, но я не обращаю внимания, машинально убирая пряди волос с лица. Подхожу к джипу, и Осборн тут же вдавливает педаль тормоза.
– Знаешь, Чарли, легко быть циником и ненавидеть мир.
– Знаешь, Ри, легко любить рай и осуждать тех, кто отказывается любить ад.
Облокачиваюсь на грань опущенного стекла и произношу торжественно:
– Поздравляю, твои цитаты будут царапать на стенах заброшек после апокалипсиса.
Чарли фыркает, и мы снова всего лишь две фигуры на дороге. Никак не найдем общую нить, которая связала бы нас. Но Осборн не уезжает, не посылает меня далеко и надолго, и я предпринимаю очередную попытку наладить контакт со внеземной цивилизацией. Прочищаю горло и на полном серьезе спрашиваю:
– Кстати… А как там, в аду? Ты трон еще не занял?
Чарли усмехается
– Нет, не занял. Я отказался, – говорит он, и приходится собрать всю волю в кулак, чтобы беззаботно спросить:
– Почему?
– Потому что там я плохо спал.
– У тебя бессонница?
Он кивает, с подчеркнутым вниманием изучая пуговицу на моем пуховике, и я предлагаю, смущаясь:
– Может…
– Может что?
– Может, тебе стоит сходить к врачу?
– Неправильный вопрос, Ри, – с явным облегчением говорит он и отстраняется, увеличивая расстояние между нами. И мне до ужаса хочется узнать, какой он – правильный вопрос? В общем-то, я догадываюсь, а поэтому закрываю эту тему, чтобы не переходить опасную черту.
Чарли тяжко вздыхает, качая головой, и достает сигарету из бардачка.
– Так ты садишься или нет? – буднично спрашивает он, словно для нас с ним это обычное дело – ехать куда-то вместе. – Где твой «биттл», кстати?
– На техосмотре. Завтра заберу. – Обхожу джип на негнущихся ногах, неуклюже забираюсь в салон, пристегиваюсь, и машина трогается с места.
И снова нить здорового общения утеряна, вернее, мы ее так и не нашли. Поэтому бубню от досады:
– Почему ты постоянно говоришь, что я осуждаю людей?
– А почему ты считаешь, что я их ненавижу?
Я очень медленно вдыхаю-выдыхаю, сдерживая искру, которая готова поджечь изнутри. Стоит мне сказать «день», он ответит «ночь»; я выберу круг, он возьмет квадрат. Это очень раздражает, даже бесит – и в то же время заставляет изнывать от будоражащих эмоций, которые выплескиваются покалыванием через кожу.
Молча отворачиваюсь к окну, прикусывая язык. Раз Чарли не поленился ездить за мной вечером по Ламлашу, то значит, ему действительно нечем заняться. Поэтому нужно набраться смелости и сделать ему предложение, а не ввязываться в перепалку. Может, у нас просто не может быть здорового общения, поэтому и нить искать бесполезно. Это как погоня за золотым руном. Миф.
Чарли включает музыку и берет зажигалку из углубления в панели.
– Пожалуйста, ты можешь не курить сейчас?
– Если хочешь, я совсем брошу, – шутливо отвечает он. – Ты же у нас святая, одно твое доброе слово – и я по воде пойду.
– Вода под твоими ногами выкипит, – не могу сдержать ответный смешок.
Чарли ловко поджигает сигарету, затягивается и выпускает дым в окно. Спасибо, не мне в лицо. Глядя на дорогу, он наклоняется к бардачку и берет оттуда жвачку, и я успеваю заметить пачку презервативов. Делаю вид, что ослепла. А когда Осборн случайно касается моих коленей, безрезультатно пытаясь закрыть запасы, то я вздрагиваю и с силой хлопаю по темной крышке.