Рассказы и сказки
Шрифт:
– Э-э, да ты, никак, плачешь?
– Нет...
– пробормотал Вовка и залился в три ручья.
Руки Фёдора продолжали держать его на весу. От ощущения их силы Вовке стало немного легче.
Фёдор опустил его на землю.
– Стоп качать воду!
– сказал он, вытащил из кармана брюк клетчатый платок и вытер Вовке нос.
– Ты, случайно, не потерялся?
Вовка кивнул.
– Давно?
– Четвёртый день.
– Вот паршивец!
– сказал Фёдор, наверно, про Григория.
– Опять он какой-то шахер-махер устраивает! Ну-ка, выкладывай всё по порядку.
И Вовка рассказал всё. Он хотел верить, он не мог не верить этому большому серьёзному человеку, которого видел второй раз в жизни. Он разрешил набросить себе на плечи ватник, умыть себя под водопроводным краном и подвязать верёвкой развалившийся башмак.
– Ну, брат, у тебя и штиблеты! Первый сорт!
– удивился Фёдор.
– Таких до самой Камчатки не сыщешь... Я, между прочим, - слыхал?
– тоже туда еду. От нас в Новый порт половина людей уезжает. Здесь кончили, там начнём строить... Давай-ка решим, что делать. Мне сейчас надо идти кран сдавать.
– И я с вами, - с отчаянием сказал Вовка.
КРАН И ЧАЙНИК
На стройку ехали попутной машиной, в кузове.
У нового, только что выстроенного дома Фёдор постучал по кабине.
– Стоп!
– крикнул он.
Вовка вылез.
Дом-великан сиял сотнями окон.
В них ещё не белели занавески, не хлопали в доме парадные двери.
И у стены ещё стоял, упираясь в рельсы железными ногами, огромный кран.
На бетонной плите сидели трое рабочих. Перед ними на газете лежали хлеб и сахар. Потрескивал маленький костёр.
– Ты где пропадаешь? Ждём тебя, ждём, - сердито сказал один из рабочих.
– Чайник твой на кране?
– Ага... Дело тут одно получилось, - объяснил Фёдор, - мальчишка потерялся... Кто принимает кран? Ты, что ли?
Фёдор и один из рабочих подошли к крану, полезли по железной лесенке наверх, по очереди скрылись в кабине.
Заурчал мотор. Кран тихонько сдвинулся с места.
Не доезжая до рабочих, кран остановился, задрал и снова опустил стрелу. На кране висел какой-то красный предмет.
Позвякивая и пощёлкивая тросом, крюк начал опускаться.
– Чайник!
– удивился Вовка.
Красный предмет и правда оказался чайником.
Кран опустил его точно около костра.
– Циркач!
– с уважением сказал кто-то.
– Как рукой работает!
Вниз Фёдор с рабочим спустились не скоро.
– Вот что, - сказал Фёдор ему, - за кран распишешься в конторе. А сейчас мы пошли. У нас дела.
– Мы в столовую?
– робко спросил Вовка.
– И в милицию.
В МИЛИЦИИ
В столовой Фёдор взял суп, полбатона и пластину жёлтого ноздреватого сыра.
– Держи. Шесть дырочек на двоих.
Он ушёл и вернулся с парой матерчатых тапок.
– И это тебе. Ну, как сыр?
– Три дырочки я вам оставил.
– Вовка впервые за последние дни улыбнулся.
– Дядя Фёдор, а в милиции не страшно?
Выслушав Вовкину историю, начальник милиции развёл руками:
– Так вот ты где! Ну и история! А мы три дня по всему строительству ищем. Тайгу обыскали, два раза начальству докладывали: нет, мол, такого мальчишки. А он тут - под самым носом. Сейчас твою мамку вызовем - она в гостинице.
Вовка сидел притихший и испуганно ждал, когда Фёдор заведёт речь о Кожаном.
– У нас ещё одно дело есть, - начал наконец Фёдор.
– Вы, случайно, ничего о сапогах, которые со склада пропадают, не слышали?
И он рассказал историю с жёлтой сумкой.
Начальник милиции слушал его внимательно.
– Любопытно, - сказал он наконец.
– Так было дело?
– обратился он к Вовке.
– Так.
– Сейчас же примем меры. С этой тётей Маней мы хорошо знакомы. А вот Кожаный - человек новый. Должно быть, приехал, жулик. Видно, осторожный. Такого сразу не возьмёшь. Со Степаном-то что делать? Мать у него, говорят, нехорошая, пьёт. Погубит малого.
– Его губить нечего, - сказал Фёдор.
– Он и так погиб. Племянник он мне, уж я-то знаю.
– Что же вы им не займётесь? Особенно сейчас, после такого...
– Я уезжаю, - сказал Фёдор.
Начальник милиции повертел в руке карандаш.
– М-да, - сказал он.
– Ну что же, подождите, может, понадобитесь.
Прошло немного времени, и начальник снова вызвал их в кабинет.
– Такое дело, - сказал он.
– Матери в гостинице нет, но, говорят, скоро вернётся. У меня сейчас идёт туда машина. Отправляйтесь-ка на ней. С жуликами дело ясное, разберёмся сами.
Вовка и Фёдор уже сидели в машине, когда в конце улицы показались два милиционера. Между ними плыла, колыхаясь, тётя Маня и брёл, понуря голову, Степан.
Кожаного с ними не было.
Проходя мимо машины, Степан поднял голову. Глаза ребят встретились. Вовка почему-то вспомнил, как он стоял, прикрывая лицо руками, а Степан швырял палки в убегающего пса; вспомнил смолистые кедровые орехи и тёплые валуны на берегу реки. Вспомнил Степана, спящего на полу, и невольно потянулся вперёд. Он хотел что-то сказать, но Степан сделал предостерегающий знак рукой, жалко улыбнулся и прошёл мимо.
– Дядя Фёдор, что с ним будет?
– взволнованно спросил Вовка.
Фёдор привстал, чтобы выскочить из машины.
– Ну ладно, - сказал он и снова сел, - я тебя отвезу и вернусь... В интернат, наверно, Степана отправим. Я с начальником поговорю... Держись крепче, поехали!
ВМЕСТЕ
Когда начальник милиции звонил в гостиницу, маму не нашли. И всё-таки она была там. Её вызвали в камеру хранения.
– Гражданка, что это у вас в картонке?
– с подозрением спросил кладовщик.