Рассказы и сказки
Шрифт:
– Летим, - сказала толстая пассажирка и сразу уснула.
"Интересно, а она спит", - подумал Вовка и прилип носом к окну.
Над самолётом раскинулось фиолетовое небо. Внизу коричневыми квадратами лежала земля. На горизонте блестела серебряная полоса.
– Море, - объяснила мама.
– Мы улетаем от него. А вон, видишь, много крыш, а над ними дым? Это Ленинград. Около него мы жили.
Самолёт набрал высоту.
Коричневые пятна внизу сменились зелёными. Это были леса. В них голубыми змейками вертелись реки. По чёрной, прямой, как карандашная линия, дороге серой гусеницей полз товарный поезд. Над паровозом висел ватный дымок.
"Высоко, а не страшно", - подумал Вовка. Он выпустил из пальцев ручку кресла.
– Мам, а самолёт не упадёт?
– Не упадёт, - недовольно ответила мама.
– А если упадёт, то вниз?
– Вниз.
– И моторы вниз?
– И моторы.
– И люди вниз?
– Ой, какие ужасы спрашивает этот ребёнок!
– злым голосом проговорила, просыпаясь, толстая женщина.
– Я теперь не засну до самого Иркутска!
– И люди, и моторы - вниз. Один ты вверх полетишь!..
– спокойно ответила мама.
"НЕТ!" - И ОН НЕ ВЗЯЛ
За Волгой небо пошло синее, в белую облачную крапинку. Леса под крылом машины проплывали какие-то тёмные, суровые. Железных дорог попадалось всё больше и больше. В дыму и огненных заревах вырастали из-за горизонта один за другим заводы.
– Урал!
– объявил, входя в пассажирский салон, лётчик.
– Скоро посадка.
Заводов на Урале оказалось очень много. Сверху они выглядели настоящими муравейниками. Между цехами взад-вперёд сновали чёрные мурашки-поезда. Палочками торчали трубы.
Была посадка, но Вовка её проспал.
Когда он проснулся, самолёт снова набирал высоту. Толстая женщина больше не спала, грызла сушки и разглядывала по очереди всех пассажиров.
– Здравствуйте! Проснулся!
– сказала она.
– Опять начнёшь задавать вопросы?.. Ведь надо было придумать! Он что у вас, всегда такой рассудительный?
– Он у меня неплохой, - сказала мама.
– Добрый. Ласковый.
– Вас-то слушает?
– Слушает. Вот перед дорогой заладил было: возьму да возьму с собой ежа - поймал где-то. Я сказала: "Нет!" - и он не взял. Очень слушает.
Обе женщины внимательно посмотрели на Вовку.
Вовка покорно засопел и тут же с испугом услышал, как в круглой картонке над его головой зашелестела бумага.
– Через час Иркутск!
– объявил, снова войдя в салон, лётчик.
ИРКУТСК
Самолёт пронёсся вдоль посадочной полосы, попрыгал по бетонным плитам и остановился.
Пассажиры начали собирать вещи.
– В крайнем случае, могли бы у меня остановиться, - сказала, обращаясь к маме, толстая пассажирка.
– Я тут неподалёку живу. Правда, у вас такой мальчик...
– Благодарю, нас должны встречать. Я дала телеграмму, - сухо ответила мама.
Пассажирка забрала свои кошёлки и ушла. Мама и Вовка посидели ещё немножко и выбрались из самолёта последними.
Около машины никаких встречающих не было. Мама повела Вовку к вокзалу - высокому жёлтому зданию с колоннами у входа.
Не успели они войти в вокзал, как репродуктор, висевший над потолком, щёлкнул, откашлялся: "Кха, кха!" - и неторопливо произнёс:
"Гражданка Андреева Антонина Михайловна, подойдите к справочному бюро".
Услыхав своё имя, мама оставила Вовку с чемоданами и побежала к окошку, над которым золотыми буквами было написано:
"СПРАВОЧНОЕ БЮРО"
Около окошка её встретил высокий человек в пенсне, с пухлым портфелем под мышкой.
Разговаривая, они подошли к Вовке.
– ...К сожалению!
– говорил человек в пенсне.
– К сожалению... Понимаете сами: такие темпы - уму непостижимо! Плотину досрочно, здание электростанции досрочно - всё досрочно. Пока вызов шёл к вам, конструкторское бюро закончило работы и вылетело самолётом на Камчатку, на строительство Нового порта. Три дня назад. Что делать, не догонять же их! Подыщем вам работу здесь, где-нибудь в канцелярии...
Мама слушала нахмурясь. Слово "канцелярия" подействовало на неё как укол.
– Какая ещё канцелярия?
– спросила она.
– Обыкновенная: бумажки, чернильницы...
– Чернильницы?
– Мама подняла брови.
– Я лучше поеду на Камчатку. Зачем мне кормить мух в канцелярии!
– Позвольте, позвольте, - засуетился её собеседник, - при чём тут мухи? Не горячитесь. Поедемте на стройку. Поселитесь в моём кабинете. Отдохнёте. Подумаете.
– Не нужен мне ваш кабинет. Отдыхайте в нём сами. У меня ребёнок.
– Какой ребёнок?
Человек с портфелем от неожиданности уронил пенсне, поймал его на лету и, близоруко щурясь, уставился на Вовку.
– М-м... Действительно, ребёнок.
– Меня зовут Владимир, - сообщил ему Вовка.
– Чёрт знает что!
– Мне в этом году в школу.
– Подумать только - ребёнок! Не пишут. Не сообщают. Приезжают с детьми. Откуда я ему возьму школу? Куда вас теперь сунуть? Не имею понятия.
Мама гордо подняла голову:
– Никуда нас совать не нужно. Обойдёмся без вас. Мы едем на Камчатку. Я инженер и буду работать с теми, кто меня вызывал.
Вовка тесно прижался к маме.
СТРОЙКА
Ехать на стройку всё-таки пришлось.
Надо было отправить телеграмму на Камчатку, достать билеты, наконец, просто отдохнуть.
В автобусе, куда они сели, без конца слышались одни и те же слова: "Строительство... ГЭС-2. Строительство... ГЭС-2".
– Мама, что такое ГЭС-2?
– спросил Вовка.
– Гидроэлектростанция номер два. Гидро - значит, на реке. Номер два значит, первую уже построили.
Автобус, прошуршав по асфальту, перебрался на мощённую камнем дорогу, проехал по ней и, перевалив через поросшую ёлками гору, начал спускаться к реке.