Рассказы
Шрифт:
– Так, - сказал Владимир Николаевич, отпустил мое плечо и, щелкнув портсигаром, закурил папиросу. Широко шагая из угла в угол учительской, он выкурил ее до картона и сразу же закурил вторую.
Мы сидели на диване молча.
Минутная стрелка на часах обошла почти полный круг, за дверью в коридоре началась, прошумела и кончилась перемена, а историк все курил и мерил шагами диагональ учительской.
Знаете, как он умеет молчать и ходить по классу, не глядя ни на кого? Хуже ничего нет на свете.
Наконец я не выдержал:
– Она взорвалась, да, Владим Николаич?
Историк резко остановился и посмотрел на нас блестящим глазом.
– Мальчишки.
– Ваше счастье, что в ней детонатора не было. Глупый, счастливый случай... Отделались только обмороком.
Он выкурил еще одну папиросу, раздавил окурок в пепельнице, подошел к двери и щелкнул ключом в замке.
– Ноги-то двигаются?
– спросил он и, когда мы ответили, что двигаются, распахнул дверь в пустынный коридор.
– Я думаю, вам надолго этого хватит. Может быть, на всю жизнь... А сейчас - марш домой!
– И добавил: - Завтра в школу пораньше. Стекло в окне вставлять будете, которое я разбил, выбрасывая эту гадость. Ясно?
... Вот как все это было. В классе об этом по-настоящему никто ничего не знает. Только мы с Борькой.
ФАКС
Эта история началась с обыкновенного круглого зеркальца, такого, в какие любят смотреться девчонки и которое в магазине стоит двенадцать копеек. Тошка вынул его из кармана на уроке физики, придвинулся поближе к окну и запустил в спину Таньке Крапивиной зайчика. А Танька случайно отодвинулась в сторону. Зайчик соскользнул у нее со спины и ударил прямо в доску. Тошка быстро сунул зеркальце в парту, но физик уже заметил.
– Федоров! Это что еще за игрушки? Ну-ка, дайте сюда ваше зеркало.
– Я больше не буду, Борис Николаевич. Я случайно. Честное слово, - уныло сказал Тошка.
– Дайте мне зеркало!
– повторил физик.
Тошка нехотя поднялся с места и положил зеркальце на стол.
– Сядьте на место, Федоров, - сказал физик.
Он никогда не отчитывал нас за всякие мелкие проступки и никогда не повышал голоса, даже если очень злился. Но если он что-нибудь отбирал во время урока, то уже не отдавал никогда.
Вот и сейчас он покрутил зеркальце в пальцах и посмотрел на часы, которые лежали на раскрытом журнале.
– То, что я хочу вам рассказать, произошло две тысячи сто лет назад. Ровно две тысячи сто лет назад римский адмирал Марцелл привел свой флот к греческому городу Сиракузы и блокировал его с моря...
Класс притих, потому что Борис Николаевич здорово умел рассказывать. Однажды он начал урок с обыкновенного ржавого гвоздя, который подобрал где-то по дороге в школу. Он намотал на этот гвоздь тонкую лакированную проволочку и пропустил по ней ток от карманной батарейки. И гвоздь превратился в магнит, который притягивал перья, бритвочки, булавки и всякую железную мелочь, которую ребята бросали на стол. А один раз он принес две толстые палки, одну из них концами привязал к ниткам, нитки эти держали за концы Николайчик и Юрка Блин, а Борис Николаевич ударил изо всей силы по середине привязанной палки другой палкой. И эта палка, которая висела на нитках, сломалась, а нитки даже не оборвались! Борис Николаевич сказал, что это закон инерции и что все дело в том, как ударить по палке.
И еще неизвестно, кто лучше рассказывает - Борис Николаевич или Владимир Николаевич, наш историк. Историку приходится верить на слово: кто знает, как там жили наши прапрапрапрадеды, когда они и писать-то еще не умели. А вот физику... Достаточно взять в руки мел, там перемножить, тут сложить, и сразу все ясно, и никаких тебе споров. Против математики не пойдешь.
Интересно, к чему
– Большим и сильным был флот Марцелла. Шестнадцать тяжелых боевых трирем закрыли выход из сиракузской гавани и не выпускали в море ни одного корабля, ни одной лодки. Не могли выйти на промысел рыбаки. Прекратился подвоз продуктов. И скоро в Сиракузах начался голод. Городские власти пытались начать переговоры с Марцеллом, но адмирал надменно ответил, что ни о каких переговорах не может быть речи, пока он не захватит город и не разграбит его дотла. А Сиракузы были очень богаты. Сюда привозили золото из Африки, ценное дерево из Ливана, дорогие масла с Крита и красивые ткани с востока. Жители Сиракуз приуныли. Они не видели выхода и готовились к последнему бою.
И тут им на помощь пришел знаменитый ученый Архимед. Он осмотрел флот Марцелла с вершины холма над городом, а потом приказал собрать у богатых горожан самые большие зеркала. А надо сказать, что зеркала в то время стоили очень дорого, потому что их делали не из стекла, а из полированных пластин бронзы. Это была тяжелая и долгая работа.
Вечером все найденные зеркала принесли в дом Архимеда. Ученый отобрал из них двадцать четыре самых больших и самых блестящих.
На следующий день, в самый жаркий час, когда земля ссыхалась и трескалась от солнца, Архимед роздал зеркала женщинам-рыбачкам и приказал пустить в борт самой большой триремы двадцать четыре солнечных зайчика.
– Все зайчики должны попасть в одном место, - сказал он.
И вот на борту триремы загорелось ослепительное солнечное пятно...
Борис Николаевич повернул Тошкино зеркальце к солнцу и пустил зайчика на заднюю стену класса. Все обернулись, зашумели, захлопали крышками парт, а Орька Кириков и Николайчик захихикали.
– Вы поступаете точно так же, как поступили матросы Марцелла, - сказал физик.
– Они тоже собрались на палубе и хохотали до упаду, показывая пальцами на женщин, которые занимались таким глупым делом. Но смеяться пришлось недолго. Вскоре сухие доски борта триремы задымились и вспыхнули, а через минуту огонь бросился на просмоленные канаты и на все, что могло гореть.
Так были сожжены все шестнадцать страшных трирем Марцелла. И ни одна из них не успела выйти из сиракузской гавани и привезти домой весть об ужасном разгроме римлян на море... Урок окончен!
– сказал Борис Николаевич и захлопнул журнал.
Несколько мгновений все сидели молча, ожидая, что Борис Николаевич добавит еще что-нибудь, но он сунул журнал под мышку, положил Тошкино зеркальце в карман и пошел к двери.
Тогда все повыскакивали из-за парт, обступили его и стали расспрашивать. Больше всего вопросов задавал Тошка. Он ловил каждое слово физика и смотрел на Бориса Николаевича так, будто увидел первый раз в жизни.
– А на каком расстоянии от берега стояли эти самые триремы?
– Конечно, дальше, чем на расстоянии полета стрелы. Иначе римляне перестреляли бы всех женщин. Это метров сто - сто пятьдесят.
– А какого размера были зеркала?
– Самые большие, какие нашлись у горожан, так говорится в легенде, сказал физик.
– Так, значит... это легенда?
– разочарованно протянул Тошка.
– А я-то думал...
– Да, к сожалению, это красивая сказка, - сказал Борис Николаевич.
– Но то, что флот Марцелла был уничтожен под Сиракузами Архимедом, - это уже не сказка, а исторический факт. До сих пор на главной площади Сиракуз стоит памятник, на котором Архимед изображен с зеркалом в руках. Только никто не знает, как все произошло в действительности.