Рассказы
Шрифт:
Он был уже рядом с заветной дверью, когда над головой просвистела пуля.
— Стой! — закричали сзади. Выстрелы грохотали один за другим. Погоня была совсем рядом. Каминский повернул ручку и бросил свое тело внутрь капитанской каюты. Щелкнув дверным запором, он отскочил в сторону.
— Открывай! — заорали снаружи. Пуля пробила дверь, чиркнула по стене и обессилевшая подкатилась к разбитой кофейной чашечке. Что-то тяжелое ударилось в дверь.
— Спокойно! — приказал себе Левушка и, подождав, когда унялось сердцебиение, подошел к любимому креслу Ермака. Рядом находился шкафчик с кофейными принадлежностями. Левушка, не торопясь, открыл его дверцу… и сразу увидел то, что искал: на самом верху стояла изящная перламутровая коробочка с резной рукояткой для переноски. На крышке выступали две капельных кнопки — красная и зеленая. Музыкант снял коробочку с полки, закрыл шкафчик и минуту стоял неподвижно, слушая, как трещит под ударами дверь и от бурных проклятий содрогается воздух.
Коробочка была совсем легкой. Держа ее в правой руке, большим пальцем Каминский нажал зеленую кнопку и, ощутив едва уловимую дрожь, выпрямился и расправил грудь: одновременно с вибрацией растекались по телу горячие волны. То было удивительное состояние — похожее на то, какое приходило к нему в минуты высочайшего подъема. В первый момент слегка закружилась голова. Но потом стало легче дышать и двигаться. Тело будто спрессовывалось в быстрый и невесомый, как солнечный зайчик, сгусток энергии. То, что чувствовал Левушка невозможно было назвать ощущением полной свободы — он испытывал вдохновение и вместе с тем — чувство небывалой ответственности. Он приблизился к двери и откинул защелку, — разогнавшийся «ястреб» влетел в каюту. Но для Каминского так изменился теперь весь характер событий, что движения нападавшего показались ему замедленными: пират будто парил в воздухе, а затем голова его нежно уткнулась в массивную ножку стола. Другой громила, походивший на общипанного петушка, размахивал в коридоре оружием и брызгал слюною, исторгая проклятия.
— У тебя последний патрон. Не промахнись, — посоветовал Левушка и направился мимо него в кают-компанию. «Ястреб» захлопнул рот, а, заметив в руках музыканта коробочку, начал пятиться, целясь из пистолета. Каминский мог прочесть мысли этого человечка — благо их было немного. Пират рассуждал приблизительно так: «Спокойствие музыканта свидетельствует, что в руках у него ГКСЛ. Если я выстрелю, и музыкант упадет, значит про ГКСЛ врали. Если я выстрелю и музыкант уцелеет, он прикончит меня. Если же я не выстрелю, я никогда не узнаю, что за штуку он держит в руках. Выстрелить проще всего — стоит только нажать на спуск. Мой палец распух и зудит от желания выпустить пулю!» Он выстрелил, когда музыкант подошел к развилке. Пуля свистнула возле самого уха. Не повернув головы, Каминский представил себе, как налетчик, отбросив оружие, в ужасе взялся за голову. «Все в порядке, — подумал он о пирате — теперь ты будешь моим глашатаем».
В кают-компании около хроно-аппаратуры собрался чуть ли не весь «ястребиный косяк», — настрелялись, набегались… вздумали посовещаться.
— Смотрите, кто к нам пожаловал? — шеф поднимался с кресла навстречу Каминскому. — А уж мы-то его обыскались!
— Сам, гад, пришел! — рычал Герд, потирая руки. Бандиты подняли гвалт. В коридоре за спиною Каминского застучали шаги. «Мой глашатай» — подумал скрипач, давая дорогу. Ястреб ворвался, по птичьи крича и указывая на Левушку пальцем: «ГКСЛ! ГКСЛ! У него — генератор!» — размахивая руками, как крыльями, пират выскочил в дверь напротив, но еще долго в кают-компании слышали его выкрики. Шайка оцепенела.
— Оружие на стол! — приказал музыкант.
Налетчики вяло зашевелились, выполняя приказ. Когда на столе, рядом с хроноаппаратурой выросла груда экспонатов Музея Варварства, Левушка, чтобы уменьшить соблазн, дал команду: «Пять шагов от стола!» Не подчинился только «носильщик». Он остался на месте, как завороженный, не в силах отвести глаз от орудий смерти… Неожиданно Герд схватил со стола пистолет и бросился к двери. Каминский настиг его в два прыжка и вцепился в загривок. Герд закричал, падая на спину. Он ударился с такой силою, что палуба загудела. Оружие выскользнуло у него из руки, стукнувшись подлетело, как мячик. Левушка поймал пистолет на лету. Он не успел почувствовать страха, обнаружив, что выпустил в прыжке ГКСЛ. Перламутровая коробочка отлетела на середину каюты. Кошачий бросок шефа был остановлен направленным ему в лоб пистолетом. Шеф рыча отступил.
— Убей меня! Живым все равно не дамся! — кричал Герд и в ярости бил головой о палубу.
— Свяжите его, чтобы не покалечился., - распорядился скрипач, поднимая с пола коробочку. Спустя минуту, бросив в кресло связанного по рукам и ногам Герда, три пирата послушно вытянулись перед Левушкой.
— Ничего не скажешь, — похвалил музыкант. — Это у вас получается. А теперь, вы трое — марш в трюм! Освободить экипаж и ждать моих указаний! Не пытайтесь удрать — я достану из-под земли! Что стоите? Вперед!
Тройку «ястребов» точно сдуло ветром.
Остальные замерли там, где стояли.
— У меня даже речь изменилась, — с удивление отметил скрипач, — стала резкой, какой-то чужой. Видимо в жизни, как в музыке, сила требует для выражения, своего языка. Но главное даже не в этом…
— Послушайте, что я скажу! — обратился он к «хроноястребам» — ГКСЛ совершенно не то, что вы думаете. Его невозможно использовать людям во вред. Вместе с могуществом генератор навязывает программу добра.
— А разве мы против? — подал голос шеф. — ГКСЛ нам нужен, чтобы делать добро. Исключительно! Только люди этого не понимают и преследуют нас, словно мы им враги…
— Кончай брехать, шеф! — оборвал его Герд. Противно слушать! Все равно тебе не поверят. Я скажу честно: дайте мне Гексиль, и вы все у меня запляшете!.
— Развяжите его! — приказал Левушка. А когда «носильщика» развязали, вдруг объявил: — Сейчас я дам ему ГКСЛ!
— Музыкант, что ты выдумал?! — заволновался шеф. — Не дури! Он же зверь! Он перережет нам глотки!
— Он был откровенен, а это многого стоит, — возразил Каминский.
— Слыхал, шеф? — веселился Герд. — Выходит я больше стою, чем ты со своей трепатней!
— Берегись, Герд! — кричал шеф. Ты закоснел в своей злобе! ГКСЛ разорвет твою душу! Ты сдохнешь, как бешеный пес, едва прикоснешься к коробке!
— Шеф, ты чего!? — удивился Герд — поверил будто бы Гексиль делает добренькими?!
— А я знал это раньше, — признался главарь.
— Знал и молчал?! — вопил Герд.
— Вы свободны! — объявил Левушка и протянул великану перламутровую коробочку. — Получите!
— Нет! — закричал Герд, извиваясь в кресле и пряча руки за спину. — Пошел прочь! Прочь!
— Да берите же! — настаивал Левушка. Он почти положил аппарат на колени «ястреба». «А-а-а!» — зашелся в нечеловеческом крике «носильщик», будто его обожгли раскаленным железом. Каминский застыл пораженный.
— Не в коня корм, — объяснил шеф. — Не волнуйтесь, он скоро очухается. Только, пожалуйста, не предлагайте эту штуковину мне. — Он приблизился к креслу и несколько раз ударил Герда по толстым щекам. «Носильщик» отдернул голову и захлопал глазами.
— Чего вы боитесь? — спросил Каминский. — Вы, кажется, собирались делать добро?