Рассказы
Шрифт:
Мартин отхлебнул еще, постучал сигаретой о поднос и бросил пачку "Кэмела" на кофейный столик. Потом он встал, и она тоже стояла, уставившись на него. Он отошел, надел шляпу и пальто.
— Ни слова об этом, тсс! — пригрозил он, приложив палец к губам, и миссис Бэрроуз осталось лишь выговорить:
— Да ну?
Мистер Мартин положил руку на дверную ручку:
— Кошка пташку сторожит! — прошептал он, показал ей язык и вышел.
Никто его не увидел.
Мартин вернулся домой пешком задолго до одиннадцати. Никто не видел, как он входил. Он почистил
На следующее утро, как обычно, около восьми тридцати мистер Мартин пришел в контору. А без четверти девять ворвалась миссис Улгайна, до этого раньше десяти не появлявшаяся.
— Я немедленно докладываю мистеру Фитуайлеру, — выкрикнула она, — и если он отправит вас в полицию — вы это заслужили!
Мистер Мартин взглянул не нее с выражением непомерного удивления:
— Простите?
Миссис Бэрроуз всхрапнула и выскочила из комнаты, а мисс Пард и Джо Харт так и остались стоять с открытыми ртами.
— Какая муха ее укусила? — недоуменно спросила мисс Пард.
— Понятия не имею, — ответил мистер Мартин, возвращаясь к работе.
Помощники взглянули на него и друг на друга. Мисс Пард встала и вышла. Она медленно прошлась мимо закрытой двери кабинета мистера Фитуайлера. Там, за дверями миссис Бэрроуз вопила, но не ржала. Мисс Пард не могла разобрать, что она кричит, и вернулась к своему столу.
Через сорок пять минут миссис Бэрроуз вышла из кабинета президента и зашла в свой собственный, захлопнув за собой дверь. Лишь через полчаса Фитуайлер вызвал мистера Мартина.
Начальник канцелярии, опрятный, спокойный, внимательный, стоял перед столом старика. Фитуайлер был бледен и нервничал. Он снял очки, поиграл ими, издал горлом непонятный звук.
— Мартин, — сказал он, — вы работаете у нас уже более двадцати лет.
— Двадцать два года, сэр, — уточнил Мартин.
— За это время, — продолжил президент, — ваш образ жизни и ваши, гм, манеры были примером для подражания.
— Надеюсь, что это так, сэр, — сказал Мартин.
— Да, конечно, — мистер Фитуайлер протер очки, — не могли бы вы рассказать мне, что вы делали вчера вечером после работы, Мартин.
Мистер Мартин позволил себе оставаться в изумлении не более секунды.
— Конечно, сэр, — сказал он. — Я пришел домой с работы. Затем сходил в ресторан Шрафта поужинать и вернулся. Я рано лег спать, а перед сном почитал журнал. Заснул я около одиннадцати.
— Да, конечно, — снова сказал мистер Фитуайлер.
Он помолчал, подыскивая слова, которые должен был сказать начальнику канцелярии.
— Миссис Бэрроуз, — наконец выговорил он, — миссис Бэрроуз работает очень много, она очень упорно трудится. Мне крайне горько сообщить вам, что у нее случился тяжелый нервный срыв, принявший вид комплекса преследования в сочетании с тяжелой галлюцинацией.
— Мне очень
— Миссис Бэрроуз представилось, — продолжил мистер Фитуайлер, — что вы посетили ее вчера вечером и вели себя, м-да, недостойно. Он поднял руку, чтобы предупредить возмущенные возражения.
— Такова природа этих душевных болезней, — продолжал мистер Фитуайлер. — Больной сосредоточивает внимание на самом неподходящем и самом невинном человеке как, м-да, на источнике преследования. Это трудно понять неспециалисту, Мартин, и я проконсультировался по телефону с моим психиатром, доктором Фитчем. Конечно, он не сделал определенного заключения, но высказал некоторые обобщения, подтверждающие мою догадку. Я предложил миссис Бэрроуз, когда она закончила сегодня утром свой, м-да, рассказ, обратиться к доктору Фитчу, потому что я сразу предположил, что у нее именно такое состояние. К сожалению, она пришла в бешенство и потребовала, чтобы я немедленно вызвал вас на ковер. Возможно, вы еще не знаете, Мартин, но миссис Бэрроуз предполагала произвести реорганизацию вашей канцелярии, с моего одобрения, конечно, только с моего одобрения. Поэтому именно вы, а не кто-то другой, пришли ей на ум — но тут судить доктору Фитчу, а не нам. Так что, Мартин, мне кажется, миссис Бэрроуз уже едва ли сможет принести пользу нашей компании.
— Я чрезвычайно огорчен, сэр, — сказал мистер Мартин.
Тут, будто пущенная катапультой, в дверь кабинета влетела миссис Бэрроуз.
— Так этот гадёныш пытается что-то отрицать? — завопила она. — Нет, ему это так не пройдет!
Мистер Мартин встал и осторожно подошел поближе к стулу мистера Фитуайлера.
— Вы пили и курили в моей квартире, — громыхала она на Мартина, — и вы это знаете! Вы называли мистера Фитуайлера старым балабоном и говорили, что, когда набухаетесь героином по самые жабры, выпустите из него дух! Она перевела дыхание, и какая-то новая искра вспыхнула в ее выпученных глазах:
— Если бы вы не были таким серым паскудным человечком, я бы могла предположить, что вы всё это сами придумали. Вы показали мне язык и сказали: "Кошка пташку сторожит!". Вы знали, что мне никто не поверит, если я расскажу. Ах ты, черт, до чего ловко!
Она громко истерически заржала и вновь впала в ярость. Она смерила мистера Фитуайлера огненным взглядом:
— Вы что, не видите, старый осел, как он нас обвел вокруг пальца? Вы что, не понимаете его подлой штучки?
Но мистер Фитуайлер уже тайком нажимал на кнопки под столешницей, и служащие "Ф и Ш" сбегались в кабинет.
— Стоктон, — распорядился мистер Фитуайлер, — пожалуйста, проводите, с Фишбайном миссис Бэрроуз домой. И вы, миссис Пауэлл, тоже пойдите с ними. Стоктон, когда-то игравший в футбол в школьной команде, заблокировал миссис Бэрроуз, когда она пыталась приблизиться к Мартину. Вдвоем им удалось вытолкать ее за двери в вестибюль, где уже собралась целая толпа стенографов и рассыльных. Она всё еще осыпала мистера Мартина запутанными и бессвязными проклятиями. Гвалт, удаляясь по коридору, постепенно затих.