Расследование ведет в ад
Шрифт:
— Нам очень повезло, что для обработки человеческой крови мы пользуемся услугами Эмпориума крови Цо, одной из самых надежных и старых фирм в городе.
Эта ремарка была, очевидно, предназначена для алхимика, который ни на что не обращал внимания, а продолжал озираться вокруг с безгубой ухмылкой. Дао И был явно расстроен, и его рот сжался в тонкую линию.
— Надежной? — язвительно переспросил Министр. — Мне представлялось, что мастер Цо — который в любом случае уже не владелец этого Эмпориума — задержан. И я считал, что между его семьей и вами сложились недоброжелательные отношения.
— Так оно и есть, — торопливо подтвердил Дао И. — Однако роль Цо была минимальной и проявилась лишь в том, что он предоставил нам кое-какую важную информацию
— Приятно слышать, — проворчал Министр. — А как собирают кровь из источника?
— Наши люди выбрали целью так называемый биовеб, новую технологию, проданную Адом человечеству. К исследованиям и разработке приложил руку наш технический персонал. Биовеб — идеальная среда для получения как крови, так и невинных душ: в этой системе используются женщины, и в основном молодые. Кроме того, они заключены в резервуары и поэтому вполне пассивны и не могут сопротивляться. Наши агенты проникают туда, перекачивают кровь на место сбора — обычно это одна из пустых комнат в самом заведении, — открывают ворота и переправляют в Ад. Кровь поступает прямо к Цо, где есть оборудование для ее обработки. Души девушек потом собираются и погружаются в пороговое состояние, которое вы наблюдаете здесь и которое не привлекает внимания Небес.
— Очень удобная технология, этот биовеб, — сказал Министр алхимику, так ни на что и не обращающему внимания.
— Видите ли, нам удалось заключить несколько весьма выгодных сделок с человеком, который заведует этой корпорацией, и он с удовольствием помогает нам в необходимых деталях: службу безопасности и медперсонал удаляют непосредственно перед сбором без лишнего шума и...
Алхимик сделал стойку, как охотничья собака. Чэню было видно, как остатки его носа яростно втягивают воздух, словно он учуял трюфель. И тут раздался свистящий голос:
— Послушайте, да здесь человек!
У пораженного Дао И рот раскрылся, и даже Министр казался испуганным. Алхимик одним гигантским прыжком перемахнул за полки и оказался лицом к лицу с Чэнем.
— Беги! — крикнул Чэнь, оттолкнув Чжу Иржа в сторону.
— Нет! Вам не справиться...
— Беги, сказано! — загремел Чэнь. Единственный раз демон сделал так, как ему велели.
Он оттолкнул в сторону Дао И и Министра и рванулся назад к двери, захлопнув ее за собой. Чэнь остался лицом к лицу с алхимиком. Он принял боевую стойку, сознавая при этом, что он, скорее всего, обречен, и нанес удар в огненное лицо алхимика. Тот с проворством рептилии уклонился в сторону, схватил Чэня когтистой рукой за горло и без труда оторвал его от земли. Задыхаясь, Чэнь смотрел вниз на этот кошмарный лик.
— Ну-ну-ну, — с нескрываемым восторгом проговорил алхимик. — Помните, что я говорил вам утром за чаем, Министр? Баланс во Вселенной меняется. Даже сам дао сместился в сторону на пользу Ада. Настает наше время, вам не кажется? — Отвратительный ликующий рот беззвучно раскрылся в форме нуля.
Когтистая рука ухватила Чэня еще крепче, и мир для него вдруг перестал существовать.
51
Самым неприятным на нижних уровнях был не тонкий высокий голос, как гигантский комар, непрерывно пищавший на улицах, и не языки едкого пламени, которые неожиданно вырывались то тут, то там среди камней, а дувший из далеких песчаных равнин ветер, который нес с собой пыль. Она оставляла разводы на коже Инари, забиралась под одежду, спутывала волосы и забивала нос. Инари беспрестанно чихала: это было хуже, чем сенная лихорадка, к которой она была предрасположена на Земле. На Фань, похоже, ни ветер, ни пыль особо не действовали, и ее красно-серое одеяние выглядело свежим, словно она лишь недавно получила его из прачечной. Время от времени она сочувственно поглядывала на Инари, но, когда та обратилась с просьбой присесть на минутку
— Мы не должны останавливаться. Как знать, может быть, вплотную за нами следуют у эй.
— Но по твоим словам я поняла, что их власть на нижних уровнях ограниченна, — возразила Инари, но Фань лишь коротко и мрачно усмехнулась.
— Когда речь идет об у эй, даже ограниченной власти будет достаточно. Мы не можем рисковать, — бросила она через плечо и торопливо пошла дальше.
Инари задумчиво посмотрела на нее. За все время их странного знакомства Фань ни разу не обмолвилась, почему она помогает Инари, хотя одного упоминания об у эй обычно было достаточно, чтобы обитатели Ада бросились врассыпную, ища укрытия. Она плотнее закутала лицо одеждой и поспешила за Фань.
Аналогично тому, как города Ада копировали мир наверху, нижние уровни были отражением самого Ада. Но отражение было несовершенным: схематичным, приблизительным и наплевательски не законченным. Здания, сооруженные из грубого красного или черного камня, осыпались и часто не имели крыши. Улицы заканчивались пустырями, а иногда только половиной дома, после которого виднелись лишь разбросанные камни и пыльная земля, где ничего не росло. Не было здесь ни темных цветов, как на верхнем уровне, ни тенистых, кишащих насекомыми деревьев: только камни и густой лишайник, покрывавший голую поверхность как коростой. Лица у низкорослых и приземистых обитателей полуразвалившихся домов были сплющенные, тусклые глаза, похожие на подернутые дымкой угли, и длинные острые зубы. Одевались они в какие-то лохмотья, Инари заметила маленького ребенка с неестественным взглядом старика, который сидел в пыли, наполовину прикрытый накидкой из крысиных шкур. Когда она проходила мимо, малыш плотоядно посмотрел на нее и облизнулся. Толику человеческой крови в венах Инари, казалось, передернуло от отвращения.
— Не нравятся мне эти существа, — поежившись, проговорила она, когда они повернули за угол и вышли на обветшалую площадь, где вокруг были расставлены металлические шесты с насаженными на них для просушки кусками мяса.
— Да что ты говоришь! — сказала Фань, которую это вроде даже позабавило. Она кивнула в сторону металлического щита, висевшего на стене неподалеку: — Посмотрись, когда будешь проходить мимо.
Инари так и сделала, и, когда она увидела искаженное собственное отражение, у нее даже перехватило дыхание. Лицо стало вытянутым, узким и больше смахивало на морду какого-то животного с низким лбом и выдвинутой челюстью, усеянной острыми зубами. В качестве опыта Инари быстро провела языком по своим резцам и убедилась, что, да, верно, они стали длиннее. Похоже, вырос и язык, который теперь плотно заполнял рот.
— Я же говорила, — негромко напомнила Фань. — В этом месте ты можешь измениться.
Инари в панике глянула на свою проводницу.
— Но ты-то не изменилась, — сказала она.
— Я мало меняюсь, — улыбнулась Фань. — Где бы ни была.
— А почему? — не унималась Инари, но женщина со шрамами лишь повернулась и быстро зашагала по лабиринту переулков.
Посмотрев на свои руки, Инари увидела, что они тоже изменились: пальцы стали в два раза длиннее, а когти прямо под ее ошеломленным взглядом принимали какие-то заскорузлые формы, так что остававшийся на них лак потрескался и начал сходить. Фань смотрела на нее с признаками нетерпения.
— Инари, пойдем...
Подавив свой страх, Инари поспешила вслед за женщиной со шрамами. Они пробирались через груды расколотого кирпича, через развалины дворов, где из тени за ними следили, посверкивая, как осколки разбитого стекла, чьи-то глаза. В потоках воздуха, казалось, кружился высокий зловещий плач, громкость которого усиливало эхо от пустых домов. Фань скользила под водосточными желобами, из которых сыпались целые ручейки пыли, и обходила зияющие подвалы, полные призрачных костей. Глаза Инари снова забило пылью, и она остановилась, чтобы протереть их. Но когда ей снова стало что-то видно, Фань исчезла.