Расстрелянная корона. Книга 1
Шрифт:
Федор влепил ей пощечину.
– Дыши глубже, дура.
– За что? – едва сумела выговорить женщина.
Волков нагнулся к ней.
– За что? За то, что ты никто, чтобы устраивать мне допросы. Спят с тобой, и будь рада. Сколько раз тебе, глупой, говорить, не лезь в мои дела? Я тебе кто? Муж? Нет. Не был им и не буду. Ты для меня обычная подстилка, которую я использую по нужде. Надоест, выброшу на свалку. Вздумала, что права на меня какие-то имеешь. Нет их у тебя. Сучка ты, и ничего больше. А теперь проваливай в свою прачечную, и чтобы я тебя больше не видел.
Зина немного пришла в себя, поднялась:
– Вот, значит, как ты со мной? Подстилка я для тебя! Другую бабу нашел?
– Я сказал, пошла вон! Чего не ясно?
– Да ясно мне все, Феденька. Уйду. Только учти, я тебе этого не прощу.
Волков усмехнулся:
– В полицию побежишь жалиться?
– А хотя бы и в полицию.
– Кто тебя на порог участка-то пустит? Ты на себя в зеркало посмотри, чудище!
– А пустят, Федька, когда скажу, что мужик у меня по соседству подозрительный проживает. Год нигде не работает, а каждый день в трактире, одежа приличная, в хате всегда и водка, и закуска дорогая. Извозчик чуть ли не личный иногда приезжает и увозит его неизвестно куда. Неужто я ничего не вижу? Все замечаю. Как думаешь, не захочет ли полиция познакомиться с тобой?
Это была уже серьезная угроза.
Федор схватил Зинку за волосы, подтащил к столу, взял нож, приставил к ее горлу.
– Ты чего это, Федька? – испуганно пролепетала женщина. – Я же не серьезно, со зла и ревности. Да разве ж я сдам тебя?
– Заткнись, сволочь, и слушай внимательно. Если меня заберут, тебе, шалава, не жить. С работы домой не дойдешь. На куски порежут дружки мои. А до того так с тобой развлекутся, что сама смерти просить будешь. Поняла, тварь?
– Да, Феденька, поняла.
Он оттолкнул ее от себя.
– Проваливай, живи пока, но слова мои помни крепко.
– Конечно, Федя, все помню. – Зина выскользнула из комнаты и вскоре убежала на работу.
«Сдаст или нет? – подумал Федор. – Нет, не посмеет. Она знает, что я слов на ветер не бросаю. А если все же сдаст? Ну и пусть. Что мне предъявит полиция? То, что я не работаю? Но у меня нет постоянной должности, а сшибить деньгу я могу где и когда угодно. Этого никто проверять не будет. В участке не дураки сидят, поймут, что баба оговаривает мужика за то, что тот бросил ее. Да и какая из Зинки заявительница, если сразу видно, что шалава? Вдобавок Зинка трусиха. Защитить ее некому. А угроза моя реальна. От прачечной идти через темный двор. Там ее спокойно можно разделать под орех. Кричи или нет, все одно помощи ждать неоткуда. Не станет она рисковать, найдет другого хахаля. Пока дергаться не стоит».
Федор сходил в винную лавку, купил бутылку водки, в соседнем магазине взял копченой рыбы, хлеба, папирос и вернулся домой. В коридоре его никто не ждал. Если бы Зинка обратилась в полицию и там ей поверили бы, то сейчас здесь его уже встречали бы.
Он вошел в комнату, распечатал бутылку водки, нарезал рыбу, хлеб, выпил, закусил, прикурил папиросу. Пока все спокойно. Главное, он добился своего. Адина
Но ждать не пришлось. В десятом часу в дверь кто-то тихо постучал. Это явно не полиция. Может, Дуля приперся?
– Кто? – спросил Федор и как гром среди ясного неба услышал голос Адины Глозман:
– Это я, Федя! Открой!
Волков распахнул дверь.
– Ты? Что случилось?
– Собирайся быстрее, Федор! Тебе надо немедленно уходить отсюда.
– Но почему?
– Анатолий Абрамов предал организацию. Остальное позже, у нас очень мало времени.
– Вот стервец! Я сейчас, Адя. А ты ступай в соседний двор. Здесь не стоит находиться.
– Хорошо. Но ты поторопись, Федя.
– Конечно, любимая.
Страх вызвал боль в желудке Волкова. Еще никогда возмездие за преступления, совершенные им, не подбиралось так близко к нему. А отвечать и нести заслуженное наказание ему не хотелось.
Чтобы успокоиться, он выпил стакан водки, встряхнулся. Так! Главное – сумка с драгоценностями и остатками денег в ассигнациях и монетах. Он быстро достал ее из тайника. Теперь одежда. Выбирать нет времени, да и не надо. Потом можно прикупить, что потребуется.
Следы? Их не убрать. Да и что дадут отпечатки его пальцев? С убийством Порфирия дело не свяжут, а в случае с Сазоновым никаких улик он нигде не оставил. В принципе, у полиции на него ничего особенно быть не может, только донос мерзавца Толика, но сейчас и этого хватит. Остальное в участке выбьют. Там это умеют.
Так что надо бежать. Вот только куда? Хорошо, отсюда они с Адиной уйдут. Зинка ничего такого рассказать полицейским не сможет, потому как и не знает.
Но что дальше? Бежать из Питера? И это тогда, когда он так близок к своей цели? Да и в другом городе так не устроишься. Если только в Москве. Но до нее добраться надо.
Федор захватил со стола папиросы, спички, взял сумку. Он вышел в коридор, затем на лестницу, по черному ходу прошагал во двор, оттуда на улицу.
Адина ждала его у арки соседнего дома. Федор поспешил к ней. Они укрылись за массивными железными створками ворот, открытых на день.
Адина кивнула на сумку:
– Это все твои вещи?
– Взял лишь то, что необходимо. Значит, говоришь, Абрамов сдал организацию?
– Да.
– Что заставило его пойти в полицию? Ведь еще вчера он сидел вместе со всеми за одним столом.
– Может быть, он был агентом охранки?
– Нет. Тогда нас всех повязали бы раньше.
– Кажется, я поняла, почему он пошел на столь подлый шаг.
– Почему?
– Причина в нас с тобой. Он любит меня, а я – тебя. Вот Анатолий и решил, что если мне не суждено стать его женой, то пусть я и тебе не достанусь.
– Возможно. Ревность – чувство сильное и опасное. Но что нам делать дальше? Если нас ищут, то из города выбраться будет трудно. Надо искать укрытие где-нибудь на окраине, в рабочих бараках.