Рассвет над океаном
Шрифт:
Чёрт бы их всех побрал! Эти двое — такие же равнодушные и довольные жизнью, как предыдущие восемь. Я слушаю их разговоры с нарастающим раздражением: похоже, за те деньги, которые платит им мистер Рейнс — богатый придурок, как они его называют, — они готовы на всё!
Вдруг прямо перед собой я вижу Мию, взбудораженную и раскрасневшуюся. Погружённый в свои мрачные мысли, я не слышал, как она вошла в дом.
— Шестое мая! — восклицает она, блестя глазами.
— Что?..
— Сегодня шестое мая, понедельник!
— У тебя получилось?!
— Ещё как получилось! Пришлось повозиться, чтобы убедить Итена, что я ему не мерещусь, но когда он поверил… Если бы ты только знал, как это здорово! Словно наши с ним души — сообщающиеся сосуды!
Я усаживаю её к себе на колени. Вспотела и запыхалась, как после пробежки — может, и правда, бежала?
— Ты ему всё рассказала?
— Пока нет. Решила… не волновать. Сказала, что раскрылся мой дар и что мы торчим в каком-то странном доме под названием «Эрнестина Джейн» и очень хотим выяснить, где находимся. Он обещал помочь.
— Он сам позво… посту… — тьфу, как это правильно назвать-то?! — Он сам выйдет на связь, когда будут новости?
— Нет. «Телефон» работает только в одну сторону, мы проверили. Думаю, я почувствую, если он что-то узнает! Ох, какая я голодная! Давай чего-нибудь съедим?
За завтраком Мия потихоньку приходит в себя. Хорохорится, как обычно, но я вижу, что разговор с братом — сама возможность такого разговора! — стал для неё настоящим потрясением.
— Как ты думаешь, Мия, почему ты… проснулась именно сегодня? Ты же ещё вчера почти ничего не умела…
— А сам как считаешь? — она улыбается, но улыбка теперь горькая. — «И боль, и страх, и любовь» способствуют пробуждению Дара. Так сказано в мамином письме. Там лишь не сказано, что нужно пережить их одновременно. Наверное, мама сама этого не знала…
Тянется к чайнику, но замирает на полпути, будто натолкнулась на стену.
— Что случилось?
Снова, как давеча у озера, прикладывает палец к губам: молчи!
Итен? Он так быстро справился?!
Минуты ожидания — тягучие, как резиновый клей.
— Итен, — роняет, наконец, Мия. — Он говорил о нас со своим отцом. Майору Чарльзу Расселу известно, что это за дом.
58. Мисс Паркер. 7 мая, вторник, утро
— Записывай!
Жаль, нельзя было включить «громкую связь»! Итен слушал своего отца. Джарод, схватившись за карандаш, слушал меня. Каким словом обозначить способ, которым мы с Итеном общались между собой, я не знаю. Для прямого обмена мыслями, образами и ощущениями названия просто нет! Прошли сутки с тех пор, как это случилось с нами впервые, а я до сих пор не могу поверить в реальность происходящего. Но в тот момент я не искала правильных слов. Я торопилась диктовать, чтобы не потерять ни одной детали.
«Вот уж не думал, что он до сих пор стоит! — удивился майор Чарльз, Итену хорошо удалось передать удивление. — Охотничий домик «Эрнестина Джейн» был предназначен в подарок моей двоюродной тётке. Её полное имя Эрнестина Джейн Джеральдина Рассел. Вам оно что-нибудь говорит?»
— Нет, — сказал Джарод.
— Да, — сказала я. — Актриса Джейн Рассел, верно? «Джентльмены предпочитают блондинок».
«Точно так. Она была очень популярной во времена моей молодости. О её поклонниках в семье ходили легенды… Особенно об этом её поклоннике! Мне рассказывали, он был как безумный! Осаждал её несколько лет, всё надеялся, что она ответит ему взаимностью. То, что она замужем, а он женат, его совершенно не смущало!»
— Кто это был? — мы оба сгорали от нетерпения.
«Некто Лоуренс Эллот. В пятидесятые годы он был сенатором от штата Колорадо».
Джарод подчеркнул слово «Колорадо» и поставил три восклицательных знака.
«Пока мистер Эллот не потерял окончательно голову, тётя Джейн водила с ним дружбу. Стоило ей заикнуться, как сильно она устала от публичной жизни, от суеты вокруг своей персоны, от внимания прессы, как хочется ей тишины и уединения, и он тут же нашёл подходящий участок и занялся строительством. Назвал, бедняга, дом в её честь… А она туда, наверное, ни разу и не приезжала! Хотя кто знает… Может, мистер Эллот и был ей не только другом. Так или иначе, когда он пожелал подарить ей «Эрнестину Джейн», она отказалась. А вскоре и вовсе дала ему от ворот поворот. Что стало с домом, я не знаю. Наверное, его продали».
— Продали-продали, — подтвердила я, — и не кому-нибудь, а нашему общему другу мистеру Рейнсу.
С той стороны волной плеснули изумление и испуг.
— Погоди, — остановил меня Джарод, — мы всё по порядку им расскажем, но позже. А сейчас спроси, не знает ли он, где именно Лоуренс Эллот построил дом.
«Где-то в горной части Колорадо, — был ответ, — Видите вы какие-нибудь горы? Сейчас там сплошные заповедники и национальные парки. Точнее не скажу. Но мы попробуем выяснить. У меня есть карты, в том числе очень старые и очень подробные».
— Спроси, какой это был год!
«Пятьдесят шестой. Как раз в тот год я познакомился с Маргарет!»
— Тогда скажи ему, пусть ищет территорию, объявленную заповедной несколько позже — году в шестидесятом.
«Согласен. Даже сенатор Эллот вряд ли мог получить разрешение на строительство в действующем заповеднике!»
— Заканчивай, Мия! — Джарод перешёл на шёпот, словно Итен и майор Чарльз могли его услышать. — Потом продолжим. На тебе лица нет!
И в тот же миг я сама поняла, что вымотана совершенно! У меня руки тряслись от усталости.
— Если каждый сеанс связи будет отнимать у тебя столько энергии…
— Не беспокойся, не будет! Просто я сейчас слишком много сил трачу на то, чтобы избавиться от «помех». И всё время боюсь что-то упустить. Привыкну!
Я знала, что так оно и есть. Привыкну.
До вечера я спала. Когда проснулась, Джарод, пообещав сюрприз, привёл меня в гостиную. Большие часы в простенке между окнами, вроде бы давно умершие, блестели латунью, как новые.
— Я починил их, — похвастался он.