Рассветники
Шрифт:
По мордам Корнилова, Люцифера и остальных видел, что советуют, морды хитрые, насмотрелись всякого, потому я сделал лицо и сказал холодновато:
– Пока знакомься с нашей спецификой. Пойми, чем занимаемся. А также как и зачем. Если сумеешь.
Она заверила победно:
– Уже весь мир знает, чем вы занимаетесь. Вернее, считает, что знает. Но я им мозги вправлю, шеф! Понимать перестанут. С завтрашнего дня все входящие звонки переключаю на себя, не волнуйся.
Когда она удалилась, все молчали и жадно смотрели вслед.
– Ну почему шефу так везет? Пришла, напросилась… На ковре готова… И вообще работать обещает не за деньги. Ночевать тоже останется?
– Спроси, – подсказал Урланис.
– Сам спрашивай, – огрызнулся Люцифер. – У такой разве спросишь!
Уже на следующий день Эльвира без стука вошла в мой кабинет, я сразу же ощетинился, она наверняка просчитала мою реакцию и знала, что немножко взбешусь, что-то в ней есть такое, что понимает других, в то время как, к примеру, Энн понимает именно проблему, задачу, что нас и роднит…
– Прости, – сказала она с порога, – но нам нужно срочно менять офис.
– А что с этим не так? – спросил я зло. – Кстати, это не офис, а лаборатория.
– У вас уже есть имя, – объяснила она, – репутация, вес. Понимаю, настоящим ученым, а вы настоящие, все равно, хоть в сарае, лишь бы работа двигалась, но люди в массе своей просты, они все так же судят по одежке, потому банки строят такие гигантские здания из дорогого мрамора, чтобы впечатлить. Раньше так строили церкви, теперь же возводят дома солидных трастов и страховых кампаний…
– Мы ни те, ни другие, – отрезал я.
Она покачала головой.
– Ты лучше знаешь свое дело, а я… людей. Увидишь, отношение к вам сразу изменится на уважительное, когда из этих комнатушек переберетесь в более… соответствующее. Если хочешь, давай закажем исследование.
Я помолчал, она права, она вообще права в таких вопросах, я уже понял, что у нее некое чутье на людей, на их взгляды и вкусы.
– Нам нельзя прерывать исследования, – сказал я наконец.
Победная улыбка скользнула по ее губам, я уже отступаю, хорошо, теперь надо не дожать, а как раз подстелить соломку и заверить, что работа не прервется…
– Работа не прервется, – сказала она, будто прочла мои мысли. – Я все сделаю.
– Как?
– Присмотрю здание, – объяснила она, – потом размещу оборудование. Вам останется только перебросить файлы на новые сервера, а затем переехать на новое место. Уверяю, это займет не больше часа!..
– Нам и минута дорога, – ответил я. – Но… ладно, если уверена, что это повысит нашу неприкосновенность для всяких…
Она сказала быстро:
– Будут отсеиваться как ненужные звонки, так и посетители! Я сама продумаю систему.
Я вздохнул тяжело:
– Но деньги… мне стыдно будет признаваться Фонду, если истрачу что-то не на оборудование и зарплату!
– Об этом тоже не беспокойся, – заверила она. – Во-первых, тебя ценят очень высоко. Ты даже не представляешь, как высоко. Не знаешь? А я знаю. Во-вторых… а почему бы мне пару миллионов из личных средств не потратить на это дело?.. Нет-нет, не вскидывайся, не сверкай глазами. Я на булавки, как говорится, трачу больше. Могу же подготовить свое рабочее место? Ах да, я твою мужскую гордость задела?
Я сказал сердито:
– Да, задела.
Она спросила с любопытством:
– Сильно?
– Очень, – ответил я с вызовом. – И я не приму.
– Примешь, – пообещала она зловеще. – Я настойчивая, я тебя дожму, дорогой. Никуда не денешься, влюбишься и женишься, как говорили в старину… Нет-нет, насчет влюбиться и жениться – это шуточка, нам как раз с тобой противопоказано даже приближаться друг к другу ближе, чем на шаг, но в остальном создадим идеальную команду.
Я смотрел с непониманием.
– Это как… ближе, чем на шаг? Серьезно?
Она кивнула:
– Да.
– Это… у тебя было такое чувство?
Она снова кивнула:
– Да, но зачем о грустном? Давай лучше о работе. Еще я предлагаю…
– Погоди, – прервал я, – мы же бывали ближе, чем на этот чертов шаг! Ты меня таскала в постель и там имела, как хотела. Это что, не близость?
Она вздохнула, в глазах появилось мечтательное выражение, но тут же исчезло, словно его сдул холодный ветер.
– С тех пор мы не только выросли, – сказала она грустно, – но изменились тоже… Мы теперь двое других людей, понимаешься?
Я молча посмотрел на ее губы, невольно опустил взгляд на такую знакомую грудь, поспешно вздернул голову. Глаза Эльвиры впервые выглядят грустными, что для нее раньше было просто немыслимо.
– Жаль, – сказал я и тут же пожалел о своих словах, их можно истолковать в ином смысле, – жаль своего детства. И юности.
Она вкусно засмеялась, уже прежняя, собранная, элегантнейшая и властная.
– А сейчас старик?.. По статистике, именно в твоем нынешнем возрасте обзаводятся семьями. В общем, продолжайте работать, как будто не было никакого землетрясения и цунами. Это я о себе. Новое помещение присмотрю сама.
Наверное, это опрометчиво, вот так принимать в команду человека, который приходит непрошенным и заявляет, что будет работать у нас. Но моя податливость объяснима: женщины такого класса, как Эльвира, вращаются только в кругу королей, президентов и олигархов даже не первой сотни, а первого десятка.
Второе, ее деды-прадеды, а потом и родители, всегда были в руководящей верхушке, строили то коммунизм, то социализм с человеческим лицом, то демократию, работали искренне и честно, хотя во времена дикой приватизации прихватили несколько миллиардов долларов, «чтобы ворье не растащило», но все равно остались владельцами не только счетов в Швейцарии, но и определяющих отраслей страны.