Растяпа. Камо грядеши
Шрифт:
Дома, перекусив, улегся на диван и уставился в потолок, изучая его побелку – после ремонта уже померкшую. Сон не шел. Я как раз решал – помечтать на тему «душа просит праздника» или включить телевизор, когда постучали.
– Да-да! – крикнул, не потрудившись встать, – войдите.
Дверь распахнулась. На пороге стоял молодой красавЕц кавказской наружности. Номинально он был мой сосед – кажется, его звали Эдик. Он недавно демобилизовался и учился в милицейской школе, куда дядя его пристроил – большая шишка по этой части. Минувшую ночь курсант,
– Чего, спишь, что ли? – спросил, подозрительно оглядывая комнату. – Разбудил? Ну, извини. Бабу хочешь? Вчера на рейде прихватили – расстаться не можем.
Увидел трико на спинке стула – цапнул:
– Можно одену? Видишь?
Кивнул на бриджи форменные свои – они были мокры.
Мелькнула мысль, которую не осмелюсь озвучить – она-то и повела к соседу.
Девица была незнакома и гораздо страшнее ночного кошмара – в солдатской майке на босо тело. От вида ее стало смешно.
– Вера, знакомься – сосед Анатолий. Дашь ему?
– Хорошему человеку разве жалко. Купишь пузырь?
Эдик в моем трико изогнулся лакеем:
– Я сгоняю, а вы пока тут….
Взгляд его жаждал денег.
– Без меня, – сказал я.
В его глазах мелькнул испуг, но тут же был прихлопнут ресницами.
– Дай взаймы.
– Деньги, сосед – самое главное зло на земле.
– Легко говорить, когда они есть.
– Отцепись от него, – вздохнула девица. – Анатолий не такой придурок.
В соседе взыграла кавказская кровь:
– Эй, женщина! Будь осторожней в словах.
А в девице застарелая ненависть проститутки к халявщику от закона:
– А ты…. Это гораздо хуже, чем струсить. Ты рехнулся! Трудно, наверное, быть дебилом?
Мне еще разнимать их придется!
– Я, пожалуй, пойду – не хочется блевать посреди вашего праздника. Отрепетирую серьезное выражение лица и на работу. А вы – чтоб без драки тут.
Денег я им все-таки дал и действительно пошел на работу.
Гена Шабуров удивленно уставился на меня, явно приняв за идиота:
– Еще один, мечтающий обустроить страну? Вот поменьше бы таких, и она не нуждалась ни в каких переделках – все планы партии выполнялись досрочно.
– Диалектик?
– Нет, пострадавший. Все, пытавшиеся обустроить жизнь, кончали тем, что она обустраивала их сама….
В мире, где происходит то, что не должно происходить, часто произносишь слова с противоположным смыслом. Я и сказал:
– А я уверен: каждый становится собою не по воле случая – нет, лишь подлинное содержание составляет его суть. И если выбора нет в настоящем, значит, в прошлом был сделан неправильный выбор.
То ли понял Шабуров меня, то ли нет – взгляд отвел, когда говорил:
– Может, вспомним, наконец, что мы не студенты и начнем вкалывать? Как в вас вдолбить, товарищи мастера, одну-разъединственную мысль – план превыше всего!
Гена,
– Послушай, я же не собираюсь заниматься чем-то противозаконным: посижу, посмотрю, прикину – и что-нибудь выдам: мысли есть.
Разложил на столе в мастеровой техническую документацию заказов и стал выписывать деталировку.
Заскочил Женька Перфильев:
– Как дела?
– Лучше чем у тебя.
– Врут люди.
На любопытство его – люблю, мол, приобретать знания во внерабочее время.
– Надеюсь, ты хорошо себе платишь.
В будке появился бригадир Григорий и все его сто восемьдесят пять сантиметров.
– И этот здесь? Сладок вкус любимой работы?
Он посмотрел на стол, на развернутую документацию, на руки мои… но не в глаза.
– Хочу сверить твои слова с нормами технологического времени на сборку изделия.
– А потом будете резать расценки? Только через мой труп!
– Не искушай.
– Мастер, тебе больше всех надо?
От ответа спас звонок телефона. Мы переглянулись, и Женька нехотя снял трубку. Слушал-слушал, а потом так громко выругался: «Черт!», что мы с бригадиром вздрогнули.
– Начальство тянет? – поинтересовался Григорий.
– Помолчи, а! Просто закрой рот и стой, – и ко мне. – Представляешь? Отпуска всем зарубили до конца года. Блин, концлагерь, а не завод!
– В январе отгуляешь, – подсказал бригадир. – Водка холодная, бабы непотные….
– Гриша, заткнись, добром прошу!
У того непроизвольно дернулись руки.
– Даже не думай! – Женька Перфильев был боксер. Он так стремительно повернулся к Григорию, что тот отпрянул. Бригадир был крупнее и выше, но злая решимость в глазах мастера заставила его отступить – выругался и вышел.
На производстве ценится послушание. Если хочешь шоколадку, веди себя хорошо, и мастер не тронет твою премию за бездефектность и дисциплину труда. И наоборот: если доставляешь неприятности, будешь наказан лишением всей десятипроцентной надбавки к месячной зарплате или части ее. Шаг за шагом, уступка за уступкой складывают производственные отношения.
Результаты анализа технологических операций участка завершения – окраски, сборки и затаривания готовой продукции у меня были готовы к концу дня, то бишь к началу моей смены. Ночью я еще и таблицу нарисовал для наглядности. Две таблицы – для каждого заказа свою. Можно сказать, доклад готов и подтвержден документально – это первое, чему учатся инженеры. Теперь то же самое для комплектующих по механическим участкам – в своем цехе сам, по другим цехам информацию даст Акашин. И тогда можно садиться за маршрутную карту-календарь на каждый день движения деталей до сборки и самой сборки, предъявления и сдачи продукции заказчику – такова была задумка. А дальше – идти к начальству за «добром» на эксперимент или же осуществить его на свой страх и риск.