Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Я с вами иду, имейте в виду! – чуть помявшись, выпалил Емельян.
– Куда именно, летописец? На битву, что ль? – Мирослав скептически поднял правую бровь, мельком переглянувшись с Ратибором, лишь пожавшим плечами на это заявление княжьего племяша.
– Именно! – воскликнул радостно Емельян. – Ну а после все приглашены на свадьбу!..
– Емеля! – резко осадил широко заулыбавшегося было оболтуса Ратибор, сурово зыркнув на него из-под кустистых бровей. – Как ты можешь приглашать на свадьбу после сечи, которая ещё не выиграна?! Совсем сбрендил? Кто же так делает?! Сглазить нас
– Прости, Ратиборушка, я не подумавши… – сразу поник Емельян, понимая, что был не прав.
– А потому что надо сначала кумекать, а потом языком трепать, а не наоборот, дуралей ты белобрысый! – слегка вспылил Ратибор.
– Да понял я!.. – буркнул недовольно Емельян. – Пойду Жильку проведаю. Чего-то как убежала, разревевшись, так и носа не кажет из подсобки…
– Давай… – друзья проводили взглядами расстроенного княжеского племяша, отправившегося на поиски своей зазнобушки.
– Чего ты так строго с ним? – Мирослав бросил неодобрительный взор на Ратибора. – Можно подумать, ты всегда сначала размышляешь перед тем, как что-то отмочить…
– Не всегда, – не стал отпираться рыжебородый богатырь. – Но к этому надо стремиться! А Емелю полезно с облака спускать, на которое он периодически вскарабкивается!..
– Все мы, Рат, не без греха…
– Да не спорю я, не спорю! Я ж по-дружески! Как для него лучше хочу!.. Если ему такие элементарные истины не разъяснять, то он и дальше так будет в своих грёзах на розовом пони по жизни скакать, аккурат до ближайшего деревца!..
– Может, ты и прав, дружище, может, и прав…
– Я прав, Мирка. Нутром чувствую! Так что не бузи!
– Не буду, коль чуйка твоя так шепчет…
Наступила тишина, прерывающаяся лишь редким чавканьем не спеша трапезничающих воинов. Ужин подходил к концу.
– Какие расклады у нас? И как думаете, где варягов волчата поставят, с флангов или по центру? – прервал возникшую минутную паузу Светозар.
– Нас с кабанятами под шестнадцать тысяч будет, варгов вместе с данами – около восемнадцати. А вот куда Кулбах решит их определить, вопрос хороший… – пробормотал Мирослав задумчиво. – Я бы в центр поставил. Всё-таки если его смять у противника, дело сделано…
– По флангам тоже вариант нормальный, – не согласился Светозар. – А по центру у волков и так есть кому встать. Чай, русичи, а не дохлые степные шакалы какие…
– Чего гадать-то? – буркнул Ратибор, отодвигая от себя пустую тарелку. Тут же потянувшись было за кувшином кваса, он вспомнил наказ Благаны про питьё во время и после еды, после чего пожал плечами, но руку от жбана убрал. – Скоро всё узнаем, ибо всего ничего до славной зарубы осталось!
Глава 20
«Идите сюда, собаки!»
– Всё-таки Кулбах решил приткнуть варягов в центр, – довольно осклабился Ратибор.
– А ты и рад, да? – хмыкнул стоящий справа Мирослав.
– Ну, не огорчился, это уж точно! Всяко приятнее эти разрисованные наглые хари в их Вальхаллу отправлять, чем русичей на пир к Сварогу!
Стоял ясный, солнечный день, и прекрасная погода прямо намекала, даже, можно сказать, кричала о том, что слякотная весна медленно, но верно сдаёт свои позиции, когда две рати русов встретились в чистом поле, располагавшемся на западной окраине границы Мирградского княжества. И совершенно очевидно было обеим сторонам грядущего сражения, что лето не встретит ох как много участников сегодняшней страшной сечи. Рубка предстояла лютая, это, казалось, понимали даже вороны, прекратившие каркать и молча наблюдавшие с верхушек деревьев ближайшего лесочка за надвигающейся свирепой бурей. Лишь косяку журавлей, пролетающих высоко в небесах, было всё равно до разборок полоумных людишек, что приготовились далеко внизу, на земле, рвать друг друга в клочья почём зря.
На пару тысяч бойцов у Варграда имелось больше, что в данной конкретной битве являлось ощутимым преимуществом; бывали, конечно, случаи, когда одерживались победы и против куда более многочисленного противника, ведь класс и порядок вполне способны разбить значительно превосходящего численностью, но хуже организованного неприятеля без особых проблем. В этот же раз всё обстояло по-другому: две рати были явно достойны друг друга. Ратибор, Мирослав и Яромир, а также Святослав и присоединившийся к ним Светозар привычно стояли в первом ряду мирградского воинства, готовясь принять на себя основной удар. То, что он будет сокрушающей мощи, сомнений не оставалось никаких. Русичи любили прямой стык лоб в лоб: так, чтобы искры летели да кости трещали; по-иному и быть не может.
– Я – Лудогор, наследник престола Варградского княжества и самый сильный его боец! Чемпион, не проигравший ещё ни одной схватки! И я желаю поединка! Пущай обозначится немедля тот рыжий медведь, что брата моего, Бурзогана, к Перуну отправил! – из первых рядов волчьей стаи вышел единственный оставшийся в живых сын Кулбаха и широким шагом уверенно направился к центру поля, попутно голося на всю округу: – Сейчас узнаем, как громко этот косолапый орать будет и умолять сжалиться над ним, когда я его кишки себе на локти наматывать начну!
– Ого! Кажись, Рат, осерчал на тебя малость этот звонкий петушок! Смотри-ка, чего кудахчет! – хмыкнул стоящий слева от приятеля Яромир. – К тому же чемпион, ни разу не знавший поражения, ну и так далее… В общем, всё как ты любишь, друже!
– Пойду поближе послухаю кукареканье этого шампиньона, а то я чего-то не разобрал, куда ему, лосю сохатому, треба засунуть его же локотки… – Ратибор не спеша, со своей любимой старушкой на плече, потопал к уже нетерпеливо ожидающему его в центре Лудогору.
– Лосятки не кукарекают, Рат! – крякнул с нервным смешком тревожно переминающийся с ноги на ногу Святослав. – Впрочем, как и шампиньоны… – уже тихо добавил он, невольно сжимая со всей силы, что аж костяшки побелели, рукоять меча. Висевшее в воздухе, буквально ощущавшееся каждой клеточкой кожи колоссальное напряжение предстоящей решающей сечи не могло не давить на психику.
– Видимо, этот седой рогатый грибочек – исключение из правила… – проворчал молодой богатырь, не сбавляя шага.
– Давай, дружище, – рыкнул ему напутственно вдогонку Светозар, – оторви башку этому волчаре!