Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Действительно, странное… – задумчиво протянул Ратибор, после чего, почёсывая свою рыжую макушку, проворчал: – А ведь чего-то такое, кстати, нам Свят тогда рассказывал, припоминаете? Про то, что люди разума лишаются… Да и про тёмных разбойников каких-то Мизорад, староста здешний ему в письмишке нашкрябал чего-то… Уж не наши ли это лиходеи, ась? Ваши охотники не замечали их раньше, чужаков-то? Или следы какие? Что, вообще, у вас в Бобруйке происходит? В весточке сказано было, что люди пропадать начали?..
– Может, и видели пришлых зверобои наши где на дальних подступах, я не ведаю! – озадаченно протянула Оливена. – Нам ведь, девкам, не сообщают,
– Мне бабушка рассказывала, что Мельванес так передвигаться умеет… Будто парит по воздуху, аки перо голубиное!.. – Емельян ненароком пустил шептуна и тут же принялся испуганно озираться по сторонам, сделав вид, что понятия не имеет, откуда ветром принесло столь «бесподобные ароматы малины».
– Ты сейчас кого травишь, Емеля? – Ратибор поморщился. – Москитов или нас?
– Мельванеса… Мало ли, вдруг за кустиками притаился и подслушивает!.. – смущённо крякнул тот в ответ. – Но вообще, шутки шутками, а дело дрянь, коли причастен седой ведун к беде Бобруйской!
Приятели молча переглянулись. Наступившую тишину нарушали лишь потрескивание тлеющих полешек в костре да зычное уханье вышедшего на охоту филина.
– Что будем делать? – Мирослав прервал затянувшееся молчание, с прищуром посмотрев на рыжеволосого товарища.
– Сколько отсюда до деревушки вашей? – Ратибор вопросительно взглянул на юную сельчанку.
– Да версты полторы, может, две, не больше…
– Совсем рядом, выходит… – молодой богатырь хлопнул себя по колену и поднялся. – А план, значится, такой: – Мы с Миркой наведаемся завтра с утреца в Бобруйку, разведать обстановку, так сказать, а вы пока остаётесь здесь и нас дожидаетесь, всё ясно?
Оливена согласно кивнула. Княжий племяш же хотел было взъерепениться, но рыжий берсерк тут же осадил его не терпящим возражений тоном:
– Емеля, не обсуждается! Ты нам ничем не поможешь там, а вот выдать можешь запросто, не вовремя хрюкнув да громоподобно, как умеешь, пустив газы в утренней дымке! Так что будь тут и присматривай за девочкой лучше! – Ратибор обернулся к Оливене и буркнул: – А ты, малышка, в свою очередь, не своди глаз с этого оболтуса, чтоб дел не натворил! Сидите тихо, аки мыши, не подведите нас! Коней, вон, стерегите! Напоить, накормить не забудьте! Можете ещё расчесать да за ушами почухать. Ну а сейчас всем на боковую! Денёк завтра, чую, предстоит весёлый!..
Перечить никто не стал, и друзья с Оливеной завалились спать прямо у костра. Ночки сейчас тёплые, но путники всё же укрылись кто чем мог, ибо от комарья наглого даже ядрёная мазь Добролюба уже не спасала. Лишь надоедливое жужжание мелких кровопийц, стрекот цикад и кузнечиков вкупе с редкими криками выпи да уханьем совы нарушали ночную тишину. Новый день обещал быть интересным.
Глава 9Веселый денек
– Ну, чего кумекаешь? – Ратибор внимательно разглядывал в ещё не до конца отступившей ночной мгле раскинувшееся перед ним селение, представлявшее собой пару довольно широких улиц да десятка два – два с половиной изб. – Похоже, всё, как нам девчушка поведала, и есть на самом деле: местных согнали в кабак да несколько центральных домишек, а сами душегубы по лачугам остальным разбрелись… Действуем согласно плану тогда!..
– Угу, вроде ничего не мешает… – еле слышно прошелестел в ответ выглядывающий из-за ствола доброй берёзы Мирослав, так же пристально всматривающийся в ещё не проснувшуюся деревню. – Кемарят недобитки по хибаркам мирно… Ты смотри, какие беспечные, даже караул не выставили! Почти…
Лежащего рядом в высокой траве варградца с перерезанным горлом, оставленного лиходеями в качестве одинокого дозорного и благополучно заснувшего на посту, друзья в расчёт уже не брали.
Ещё даже не начало светать, и петухи деревенские до сих пор дремали на жёрдочках, когда двое витязей уже подгребли к Бобруйке и, быстро убрав храпевшего часового, принялись бегло изучать вляпавшийся в неприятности по самое не балуйся посёлок.
– Значится, ещё раз, Мирка, – пробормотал тихо Ратибор, обхватив покрепче свою секиру, – заходим по-быстрому в хаты да вырезаем всех пришлых, кого сможем, пока те клопа ещё давят! Хоть и не по нраву мне это, а другого выхода не вижу… Разумного, по крайней мере! Не, можно, конечно, зарубиться с ними и в открытую… Со слов Оливенки, семьдесят рях там примерно, всего-то… Вон встать по центру да проорать чего-нибудь вроде: «Подъём, собаки сутулые, время подыхать!» Но сдаётся мне, это будет не очень умный ход…
– Даже не думай!.. – зашипел на друга зло Мирослав. – Совсем уже сквознячок в черепе все мозги вымел?! Останется их рыл двадцать, тогда и развлекайся! А покамест этого не случилось, во сне их кончаем!.. Это не деревенские увальни, Рат, в руках, окромя плуга да дубины, ничего и никогда более не сжимавшие, а воины какие-никакие! Понимаю, что тебе не по душе сей забой скота бесчестный, но не время сейчас геройствовать! И не место! Я ещё домой воротиться собираюсь, если что, к жене и сынишке, так что дурковать прекращай!.. А то один сейчас пойдёшь туда!
– А что, это идея! Я не против…
– Друже, не нервируй, а? Потопали уже, скоро петушки закукарекают!
– Да потопали, хорош языком молоть…
Двое приятелей осторожно пробрались в селение в предрассветной дымке и тихонечко заглянули в окна первой же попавшейся на пути избушки. Несколько серых воителей безмятежно спали на кроватях, не ведая совершенно, какая опасность над ними нависла.
– Иди в следующую, я тут приберусь… Работаем тихо! – Ратибор, прислонив свою секиру к стене у входа, достал два одноручных чекана из-за пояса и, слегка скрипнув дверью, оказавшейся не запертой, споро зашёл внутрь дома. Раздавшиеся вскоре изнутри характерные чавкающие звуки свидетельствовали о том, что рыжебородый великан принялся без особой охоты вырезать всё ещё дремлющих головорезов.