Райский остров
Шрифт:
И она знала, что память об этом коротком, мимолетном счастье будет сопровождать ее все долгие, одинокие годы жизни, что ждали ее впереди.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На обратной дороге через лес граф весь кипел от возмущения. Он действительно был так зол, что не мог сдержать дрожь ярости.
Ведь он поверил в Роксану! В ее совершенство и чистоту! Он почти всю ночь лежал без сна, думая о ней, вспоминая ее глаза, губы, нежность и хрупкость ее стройного тела в своих руках.
Он говорил себе, что нашел наконец женщину такую необыкновенную, такую восхитительную, с тонкой и нежной душой, единственную в своем роде, что воспринял ее как подарок богов.
Когда он вошел во двор сегодня утром и увидел то, что происходит между ней и губернатором, его первым побуждением было сразу же высказать его превосходительству все, что он о нем думает, и, может быть, даже силой избавить Роксану от хищных его рук.
Но годы дипломатической службы подсказали ему другой выход. Осторожность взяла верх над гневом, и граф понял, что ради Роксаны он ни в коем случае не должен устраивать сцен.
Из-за того, что они находились в дальнем конце студии и граф со двора не мог видеть все ясно, он не был совершенно уверен в том, что же там произошло и действительно ли губернатор, как он предполагал, пытался целовать Роксану.
Он столкнулся с ситуацией, в которой, как он думал, единственно верным решением будет проявить такт и, не оскорбляя достоинство губернатора, сделать все возможное, чтобы увести его из дома девушки.
Граф видел, что губернатор страшно раздражен. Он грузно сел в экипаж и довольно долго, после того как лошади тронулись с места, не изъявлял никакого желания начинать разговор.
Затем, словно приняв решение, что необходимо прояснить щекотливую ситуацию, и желая удостовериться, что именно видел граф, он заявил:
— Уверен, вам будет интересно узнать, граф, что я наконец-то разрешил проблему мисс Бакли.
— И как же вы это сделали? — искренне удивился граф.
— Я убедил ее оставить эту жалкую хибару, в которой она живет сейчас, и переехать в великолепный дом, который, к счастью, как раз освободился.
— И она согласилась сделать это? — удивился граф.
— Согласилась, конечно, и очень охотно, — отвечал губернатор. — И будем надеяться, что тот факт, что она теперь будет жить в пределах губернаторской резиденции, положит конец многочисленным и очень неприятным слухам, которые последнее время упорно о ней ходят.
Граф ничего на это не ответил, и, не дождавшись его комментариев, губернатор через некоторое время продолжил:
— Конечно, мы с вами, как светские мужчины, прекрасно понимаем, что присутствие здесь мисс Бакли действует весьма раздражающе и вызывает нелестные и неблагожелательные разговоры среди здешних дам.
Он издал коротенький, циничный смешок, а затем добавил:
— Конечно, к моему глубокому сожалению, должен признать, что для их возмущения имеются весьма веские причины.
— Что вы имеете в виду? — спросил граф, стараясь выглядеть равнодушным.
— Ну, прежде всего говорят о ее многочисленных любовниках, — ответил губернатор. — Нет необходимости говорить, насколько это неприятно. Перед тем как уехать, жена говорила мне, что ходят слухи о том, что у мисс Бакли есть ребенок!
С огромным трудом граф удержался от того, чтобы не влепить губернатору пощечину.
Как смеет он говорить такие вещи о Роксане?
Он был готов поверить, что эти грязные намеки вызваны завистью, но граф был достаточно проницателен и понимал, что в маленьком обществе зависть и ревность могут потихоньку, незаметно для глаза, тлеть под поверхностью достаточно долгое время, чтобы затем выплеснуться во всепожирающее опасное пламя.
— Я уверен, что это досужие женские сплетни, — заметил он как можно равнодушнее.
Губернатор пожал плечами.
— Никогда не знаешь, что можно ждать от этих англичан, — сказал он. — На первый взгляд они холодные, как айсберг, а потом совершенно неожиданно могут преподнести тебе приятный сюрприз.
Он говорил так, словно с удовольствием вспоминал о недавнем наслаждении, и вновь у графа возникло желание его ударить, но он отдавал себе отчет, что, если сделает это, ему придется немедленно покинуть остров.
Граф решил, что ему совершенно необходимо сегодня встретиться с Роксаной и предупредить ее, чтобы она была осторожнее. Кроме того, ему хотелось обсудить с ней планы на будущее.
Граф еще не был готов к тому, чтобы сделать Роксане официальное предложение.
Многократно в голландском высшем свете делались попытки заставить его жениться, и поэтому он относился к этому вопросу осмотрительно и очень осторожно.
Особой настойчивостью отличалась не только его мать, которая умоляла его со слезами на глазах остепениться и завести семью, но и все остальные родственники, постоянно ему указывающие, что он — глава большого и славного рода и чем скорее он женится и заимеет наследника, тем будет лучше.
Королева Даугер также делала попытки склонить его к женитьбе.
— Вы должны жениться, Виктор, — говорила она несколько раз до того, как печальный инцидент с Луизой Ван Хейдберг заставил его покинуть Нидерланды. — Вы знаете так же хорошо, как и я, что имеете огромное влияние при дворе. Вы слишком красивы и богаты. Жена — вот что вам просто необходимо.
— И вы полагаете, что она сможет контролировать меня? — с улыбкой отвечал ей граф.
— Вашей женой должна стать очень отважная женщина, готовая связать с вами свою судьбу, — отвечала королева. — Но по крайней мере, будучи женатым мужчиной, вы обретете респектабельность, которой недостает вам сейчас.
Граф засмеялся, но эти разговоры еще более укрепляли в нем уверенность, что никто не заставит его жениться против его воли, и сам он никогда не попросит руки женщины до тех пор, пока не будет полностью уверен, что она именно та, которая ему нужна.