Разгневанная река
Шрифт:
— Нет уж, хватит на этот раз, останусь в своей деревне. Времена изменились, ничего они со мной не сделают!
В дни, когда на полях началась уборка весеннего урожая, до жителей сел на берегах Лыонга долетели слухи о восстании в военной зоне. Хой замечал, что даже самые робкие сейчас заговорили о событиях в Донгчиеу, Тилинь, на копях в Даокхе. Особенно много говорили об этом учащиеся, приехавшие на летние каникулы в деревню, и даже дети из семей представителей сельской власти не были исключением. Они привезли с собой массу новостей из Хайфона,
Как-то вечером к Хою пришел Лиен, сын сельского писаря, и сказал: «Папа приглашает вас зайти к нам». Лиену было лет девятнадцать, он учился в Хайфоне в частной школе. Хой удивился: до сих пор писарь не знался с их семьей, откуда вдруг такая обходительность? Что ж, решил он, схожу узнаю, в чем дело.
Писарь встретил гостя одетый в нарядное платье, с тюрбаном на голове. Он предложил Хою сесть, крикнул дочери, чтобы заварила чай, и стал расспрашивать, что нового слышно об отце, как здоровье детей, жены, и все не мог нахвалиться на «учительшу» — какая она хорошая хозяйка. Потом вдруг понизил голос и сказал доверительно:
— Вы, Хой, человек образованный, об этом нечего и говорить. Сейчас, когда народ гибнет от голода, даже бездушный камень не может остаться равнодушным к этому бедствию. Но мы люди невежественные и не знаем, что предпринять, как помочь беде. Сегодня я велел сыну пригласить вас в гости. Не подскажете ли вы, что полезного мы можем сделать для села…
— Простите, но вы переоцениваете мои скромные возможности.
— Не знаю, слышали ли вы о том, что получена бумага из уезда, где предписывается организовать здесь у нас отделение «Фронтовой молодежи» и «Служения молодежи на благо общества». Не представляю себе, что это такое.
— А, — Хой кивнул, — я читал об этом в газетах, указание поступило из Хюэ.
— Да, и я слышал, что министр по делам молодежи сам приезжал в столицу, чтобы ускорить это дело. Пришел приказ и от губернатора провинции, он торопит. Староста говорил со мной: «Мы, так сказать, сельская интеллигенция, надеемся только на вашу помощь»…
— Что я, у меня даже петуха связать не хватит сил, вы же знаете! — улыбнулся Хой. — Да и потом, я не дурак, одни будут есть устрицы, а другие убирать скорлупу! Господа министры, губернаторы провинций, все эти властители сидят себе там наверху, а мне здесь стоит пошевелиться, как Вьетминь заклеймит меня позором, назовут предателем, прояпонцем и всадят пулю. Останутся жена с детьми-сиротами! Разве вы не видите, что творится?
Писарь даже в лице изменился и нервно затеребил бородку. Хой поднялся. Хозяин проводил его до ворот и все умолял не отказать в любезности уделить ему время, зайти еще.
Дома Хой снова перебрал в памяти весь разговор с писарем и не мог удержаться от улыбки. Да, Тхао была права. Они, безусловно, что-то подозревают, но самих их мутит от страха.
Тхао хлопотала по хозяйству.
— Ты уже пришел? Послушай, странные у нас дела творятся!
— Что такое?
— Сегодня опять не хватает немного риса. Куда он мог деваться?
Тхао, расстроенная, подошла к мужу.
— Я заметила, каждый день у нас исчезает рис из того, что ты привез. Я уж подумала: может быть, ты ошибся, когда покупал. Сегодня я нарочно заметила, сколько было риса, а только что пошла брать, смотрю — действительно опять кто-то взял с чашку риса. Ну что за напасть! Неужели это Хиен, ведь, кроме нее, никто не входил к нам в дом!
— А ты не ошибаешься, может, напрасно подозреваешь девочку?
— Неужели она стала тащить из дома! Ведь сейчас каждое зерно на вес золота. А может, она тайком варит этот рис и ест украдкой. Задам-ка я ей хорошую трепку, будет знать!
— Ну что ты разошлась! Давай сначала спокойно расспросим ее обо всем. Я видел, как она только что вынесла Нга на улицу, по-моему, они пошли к тетушке Дьеу. Вот что, ты побудь дома, а я схожу узнаю, в чем дело.
Хой прошел в конец двора, за водоем, и там влез сквозь пролом в живой изгороди во двор к соседке. Только сейчас рассмотрел он, в каком запустении дом и как зарос сад тетушки Дьеу! Хою было известно, что вся семья соседей вымерла с голоду и осталась лишь маленькая девочка Нюан, но он представить себе не мог, во что превратился этот дом!
Высокая трава со всех сторон подступала к дому, он казался вымершим. Но вдруг Хой увидел струйку дыма, которая поднималась над крышей. Он осторожно пошел к дому…
Через щели в обветшалой стене он увидел нескольких ребят, которые сидели в кухне вокруг очага, составленного из трех камней. В котелке варилась рисовая похлебка. Ребята, кто едва прикрытый куском рваной парусины, кто совершенно голый, обросшие, лохматые, сидели молча, вдыхая аромат, несшийся от котелка. Хой узнал Нюан, которая не раз прибегала к ним то за мотыгой, то за ножом, то за ножницами. Хиен сидела на корточках спиной к нему и мешала длинной палочкой в котле, пробуя зерна, приставшие к палочке. Нга сидела рядом с ней.
— Скоро будет готово. Сегодня всем достанется по целой пиале!
Хой застыл. Кровь вдруг бросилась ему в лицо, стало стыдно за самого себя. В горле стоял горький ком, он чуть было не разрыдался. О небо! Дети!
Услышав шорох, ребята разом обернулись. Кто-то бросился наутек, выскочив сквозь пролом в стене. Хиен, увидев отца, застыла на месте, а Нга радостно залепетала:
— Папа, папа пришел!
— Что это вы здесь варите, похлебку? — с веселым видом спросил Хой и крикнул в сторону сада, куда скрылись беглецы: — А вы чего удрали? Идите есть.
Ребята, притаившиеся в саду, все еще не осмеливались вернуться.
— Пойдем, Хиен, мама зовет. Идем, Нга.
Хой подхватил младшую дочь на руки и вышел на улицу. Хиен немного успокоилась, но все-таки не решалась заговорить с отцом и молча плелась позади. Обернувшись, Хой увидел, что ребята уже окружили котел, а один стоит в дверях, провожая его взглядом.
Прежде всего нужно было срочно позаботиться обо всех оставшихся в живых сиротах! Хой собрал молодежь и поручил ей разыскать по деревне бездомных детей, собрать по домам немного рису, чтобы поддержать детей до нового урожая. Потом, когда урожай будет сжат, нужно поговорить с односельчанами: нельзя ли распределить ребят по семьям.