Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

Крюков Михаил Григорьевич

– Не пойдёт, – сказал старлей, – скатятся на дно ущелья, и толку там от них, да и падают они не слишком эффектно.

– Мужики, а у нас же эс двадцать четвёртые на складе лежат! – взял слово молчавший доселе оружейник, – там и боевая часть мощная, и шуму в полёте она делает, будь здоров!

Эта идея понравилась всем. Действительно, для предстоящей акции эти ракеты подходили лучше всего. Мощные, калибра двести сорок миллиметров, с боевой частью массой сто килограмм, эти ракеты, по сути, были бомбами с ракетными двигателями. Правда, использовались они только в исключительных случаях. Во-первых, потому что вертолёт их мог взять

только четыре, а во-вторых, у ракеты был насколько мощный выхлоп, что были случаи останова двигателей вертолёта. Поэтому применять эти штуки разрешалось только с высоты и строго по одной.

На том и порешили. Экипажи ушли готовиться к повторным вылетам, а технический состав готовить вертолёты к вылетам. В процессе постановки задачи было определено, что атаковать цель будет экипаж капитана К., как самый опытный, остальные экипажи в дежурстве. Старлей Л. пытался что-то там возразить по поводу опытности, но его, скажем так, лишили слова. Неожиданно в класс зашёл инженер.

– Командир, заминка вышла, – обратился он к подполковнику Х., – Ракеты подвешены, но оружейник не может разобраться с подключением, он к нам от истребителей пришёл, плохо ещё вертолёты знает.

– Пошли, на месте разберёмся, – решил подполковник Х. Пилоты во главе с командиром поплелись на стоянку. Вокруг вертолёта суетились специалисты. Прямо на бетоне стоянки были разложены длинные, как древние свитки, схемы, приборы.

– Ну, что тут у вас? – спросил подполковник спецов.

– Сигнал неправильно идёт, – ответил специалист по вооружению, он был явно смущён и проклинал себя в душе за то, что предложил использовать эти чёртовы ракеты. Теперь вот попал в дурацкое положение.

– Как неправильно? – спросил подполковник.

– Да так, стоит включить вооружение, как на все ракеты проходит сигнал «Пуск», даже гашетку жать не надо, – объяснил суть проблемы оружейник.

Но что такое технический тупик в сравнении с желанием показать духам кузькину мать? Как всегда в таких случаях, недостаток знаний компенсировала смекалка. Состоялся небольшой консилиум, в ходе которого выяснили весьма интересную деталь: если не снимать с ракеты чеку, она не сойдёт. Старлей уже не помнит, кому пришла в голову эта мысль, которая, несмотря на примитивизм и кустарщину, получила всеобщее одобрение. Чеки с ракет не снимать, а привязать к ним верёвки, или как говорят в авиации, фалы, через блистеры протянуть последние в грузовую кабину. По замыслу оставшегося неизвестным изобретателя, командир на боевом курсе включал вооружение, а борттехник по его команде дёргал нужный фал, и разблокированная ракета начинала свой полёт к цели. Таким образом, консенсус был достигнут, технический состав приступил к реализации технической стороны плана, а незадействованный лётный состав удалился на командную вышку, чтобы в режиме реального времени наблюдать акт устрашения местных душманов.

Минут через двадцать вертолёт выруливал на полосу. Вид у него был довольно грозный. Впечатление даже не портили фалы, идущие от каждой ракеты в грузовую кабину, наоборот, они придавали длинным сигарам ракет вид каких-то фантастических хищников, которых держат на поводке. Посредине грузовой кабины, гордый от своей значимости, восседал борттехник, удерживая в сжатых кулаках эти поводки-фалы. Правда, старлея смущала одна деталь, он и сам ещё не мог понять, почему. Нет, не фалы, а то, на чём сидел борттехник. Дело в том, что

в грузовой кабине нет специального сидячего места для борттехника. Он, когда требовался в полёте дополнительный пулемётчик, приспосабливал в качестве сидения небольшое самодельное ведро, которое сам же изготовил из пустого «цинка» для взрывателей. И в этот раз, привычно перевернув ведро вверх дном, он уселся на него.

– Ладно, – подумал старлей, – мало ли, что мне не нравится.

Тем временем вертолёт разбежался, оторвался от полосы и начал набирать высоту. Пилоты, затаив дыхание, следили за ним. Вот уже видно, что экипаж на боевом курсе, пикирование.

– Сейчас будет пуск, – подумал старлей. И точно, в небе на том месте, где был вертолёт, возникла огромная полоса чёрного дыма. По тому, как она распалась на четыре рукава, стало понятно, что сошли четыре ракеты. Через мгновение около кишлака, стоящего в дельте злополучного ущелья, распустились четыре шапки разрывов. Совсем близко от аэродрома и гораздо дальше от цели.

– Они что, совсем ё… – начал было старлей, но его голос утонул в рёве ракетных двигателей и последовавшими за ними разрывов. В горах всегда так: вначале видишь, потом слышишь.

Пощипанным воробьём вывалился из дымного следа вертолёт, и выровняв полёт, резво пошёл на посадку. Пилоты бросились на стоянку.

Экипаж неспешно покидал кабины. Выражение лиц было как у третьеклассников, застуканных во время курения сигарет.

После короткой серии вопросов типа: «Вы что, совсем ё…?» и ответов в духе: «Да мы сами оху…!» била установлена цельная картина развития событий.

Поначалу всё шло штатно. Заняв боевой курс, командир включил оружие и по команде оператора перевёл вертолёт на пикирование. Но сделал он это довольно резко, и перекрестие прицела проскочило цель. Исправить ошибку он уже не успел.

Как смутно догадывался старлей, слабым звеном системы оказалось ведро. Едва вертолёт опустил нос, борттехник заскользил на нём как на салазках с горки к передней стенке грузовой кабины. Фалы из рук он при этом не выпустил…

– Ну ладно, не убили никого, и то хорошо, – подвёл итог вылета подполковник Х.

Вечером на аэродром прибыла делегация старейшин из уже упомянутого кишлака и клятвенно пообещали большому начальнику, что никаких происков душманов больше не будет.

Шурави Беспилотный аппарат

Старлей Л. ещё в курсантскую бытность полагал, что обладает уникальным талантом попадать в истории. Но вот, волею судьбы и командования старлей Л., а в то время новоиспечённый лейтенант, оказался в одном из полков Забайкальского округа. О чем, кстати, старлей Л. ничуть не жалеет, поскольку такое обилие столь ярких и колоритных личностей может быть только в отдалённых гарнизонах. Правда, на таком фоне, талант старлея Л. смотрелся жалким умением.

Впервые услышав несколько историй о ходячей легенде, капитане П., лейтенант просто не поверил, – ну не может человек попадать в столь невероятные истории!

Но вскоре произошёл случай, после которого лейтенанту все истории, которые ему рассказали о капитане П., показались сильно преуменьшенными.

После получения лейтенантами первой получки, на вечернем построении командир эскадрильи торжественным голосом объявил:

– Товарищи офицеры, в эту субботу у нас камни. Молодые лейтенанты вливаются в коллектив.