Разговоры запросто
Шрифт:
Евсевий. Если я не сбился со счета, не меньше сорока двух.
ампир. Тогда мы все выглядели ровесниками.
Евсевий. Да мы примерно и были в одних годах, а если и была разница, то самая незначительная.
ампир. А теперь какое различие! Гликион совсем не состарился, зато Полигама можно принять за его дедушку!
Евсевий. Да, так оно и есть. В чем же дело?
ампир. В чем дело? Либо один остановил колесницу и стоял на месте, либо другой вырвался далеко вперед.
Евсевий. Ну нет, — как бы люди ни медлили, годы бегут без остановки.
Полигам. Скажи по совести, Гликион, сколько лет у тебя за плечами?
Гликион. Больше, чем дукатов в кошельке. Полигам.
Сколько все-таки?
Гликион. Шестьдесят шесть.
Евсевий. Поистине [227] , как говорится!
Полигам. Но какими же средствами ты задержал
Гликион. Я открою свои средства, но при одном условии — чтобы и ты открыл свои, которыми пришпорил старость.
227
Тифонова старость (греч.). Тифон — легендарный царь Троады, возлюбленный богини Зари (Эос), которая выпросила для него у Зевса бессмертие, но вечную молодость выпросить не догадалась·
Полигам. Хорошо, согласен. Итак, из Парижа ты куда направился?
Гликион. Прямо на родину. С год побездельничал, а после задумался, какой образ жизни для себя избрать. От этого выбора, я уверен, зависит очень многое. И вот я приглядывался, что приносит людям удачу, а что нет.
Полигам. Сколько в тебе разума оказалось — прямо удивительно! Ведь в Париже не было никого ветренее тебя.
Гликион. Тогда возраст позволял. И вдобавок, мой дорогой, не без чужой помощи принялся я дома за дела.
Полигам. То-то я подивился.
Гликион. Прежде чем к чему бы то ни было приступить, я советовался с одним из наших горожан, человеком пожилым и многоопытным, безупречно честным, по единодушному свидетельству всего города, а по моему мнению — и на редкость счастливым.
Полигам. Умница!
Гликион. По его совету я женился.
Полигам. Взял с хорошим приданым?
Гликион. Нет, не очень богатую и в точности по пословице — ' [228] : я тоже был небогат. Все вышло как раз так, как мне хотелось.
228
Себе ровню (греч.).
Полигам. Сколько лет тебе было?
Гликион. Около двадцати двух.
Полигам. Счастливец!
Гликион. Не думай, однако ж, будто я целиком в долгу у счастливого случая.
Полигам. То есть как?
Гликион. Сейчас объясню. Другие, кого полюбят, ту и выберут, а я сперва выбрал по здравому размышлению, а потом уж полюбил, да и женился не ради удовольствия, а ради потомства. Жили мы с нею душа в душу, но прожили лет восемь, не больше.
Полигам. И ты остался бобылем?
Гликион. Какой там — с четверкою ребятишек: двое сыновей и две дочери.
Полигам. Исполняешь ли какую-нибудь должность или в общих делах не участвуешь?
Гликион. Общественная должность у меня есть. Могла быть и поважнее, но я выбрал такую, чтобы придавала мне весу лишь настолько, насколько необходимо, зато и хлопот бы доставляла как можно меньше. Таким образом, никто не может меня упрекнуть, что я живу только для себя; а случается, что и помощь могу оказать друзьям. Этим я довольствуюсь и ничего большего никогда не искал. А должность свою всегда исправлял так, чтобы прибавить ей весу и значения. На мой взгляд, это куда пристойнее, чем придавать себе весу за счет высокой должности.
Евсевий. Совершенно справедливо!
Гликион. Так я и состарился среди своих земляков, окруженный общею любовью.
всевий. Это до крайности трудно, если только не попусту сказано: «У кого нет врагов, у того и друга быть не может». И еще: «Зависть — всегдашняя спутница удачи».
Гликион. Зависть обычно сопутствует крупной удаче, умеренность всегда в безопасности. И потом я постоянно заботился, чтобы моя выгода не была следствием чужой невыгоды. Я всегда ценил то, что греки называют [229] . Никогда не вмешивался ни в какие хлопоты, но особенно сторонился таких, которые нельзя было принять на себя без обиды для многих. И если нужно помочь другу, я помогаю так, чтобы никто по этой причине не сделался моим недругом. А если возникнет вражда, я либо утишаю ее извинениями, либо гашу услугами, либо делаю вид, что ничего не замечаю, и жду, пока она сама захиреет. От спора всегда уклоняюсь: если случается спор, предпочитаю жертвовать имуществом, но не дружбою. И вообще играю роль некоего Митиона-Миролюбца [230] : никого не браню, всем улыбаюсь, всех ласково приветствую, ничьим намерениям не противоречу, ничьих правил или поступков не осуждаю, ни
229
Досуг (греч.)
230
Митион (от латинского mitis — «мягкий») — вместо Микион: так зовется в комедии Теренция «Адельфы» снисходительный и мягкосердечный старик
ампир. А без жены не тяжко?
Гликион. За всю жизнь не было у меня потери горше, чем смерть супруги. Я бы так хотел, чтобы мы состарились вместе и вместе радовались, глядя на наших детей. Но раз вышние боги определили по-иному, я решил, что так оно лучше для нас обоих; незачем, рассудил я, терзать себя пустою печалью, тем более что усопшей от этого пользы никакой.
Полигам. И никогда не приступало желание попытать счастья еще раз, тем более что первый брак был такой счастливый?
Гликион. Приступало, но ради детей я женился и не женился тоже ради них.
Полигам. Но ведь это жалости достойно — лежать в постели одному все ночи подряд!
Гликион. При желании ничто не трудно. А потом сочти, сколько выгод в одиночестве. Есть люди, которые во всем отыскивают одни неудобства, таков, по-видимому, был и Кратет, которому приписывается эпиграмма [231] , исчисляющая житейские бедствия; не мудрено, это этим людям по сердцу его слова: «Самое лучшее — не родиться вовсе». Мне ближе и милее Метродор, выискивающий повсюду, что есть хорошего: так жизнь слаще. Вот и я тоже так настроил душу, чтобы ничего слишком не домогаться, ни к чему не питать слишком горячей неприязни. Тогда если что случается доброго, я не зазнаюсь и не чванюсь, а если что ускользнет из рук, не очень страдаю.
231
Кратет Фиванский (вторая половина IV в. до н. э.) был философом кинической школы, учеником знаменитого Диогена. Эпиграмма, о которой здесь идет речь, принадлежит не ему, а поэту IV—III вв. до н. э. Посидиппу. Так как взгляды Гликиона — это весьма важное изложение положительной программы Эразма, мы приведем полностью и стихотворение Посидиппа, и ответ на него поэта Метродора (IV в. н. э.).
Посидипп:
О жизни. В жизни какую избрать нам дорогу? В общественном месте —
Тяжбы да спор о делах; дома — своя суета; Сельская жизнь многотрудна; тревоги полно мореходство.
Страшно в чужих нам краях, если имеем мы что, Если же нет ничего, — много горя; женатым заботы
Не миновать, холостым — дни одиноко влачить; Дети — обуза, бездетная жизнь неполна; в молодежи
Благоразумия нет, старость седая слаба. Право, одно лишь из двух остается нам, смертным, на выбор:
Иль не родиться совсем, или скорей умереть.
Метродор:
О жизни. В жизни любая годится дорога. В общественном месте —
Слава и мудрость в делах; дома — покой от трудов; В селах — природы благие дары, в мореплаванье — прибыль,
В крае чужом нам почет, если имеем мы что, Если же нет ничего, мы одни это знаем; женитьба
Красит очаг, холостым — более легкая жизнь. Дети — отрада, бездетная жизнь — без забот. Молодежи
Сила дана, старики благочестивы душой. Вовсе не нужно одно нам из двух выбирать — не родиться
Или скорей умереть; всякая доля блага.
Перевод А. В. Блуменау
ампир. Да ты истинный философ, почище самого Фалеса, ежели на это способен!
Гликион. Если душа омрачится неприятным чувством, а это в жизни смертных бывает очень нередко, я решительно гоню его прочь, будь то гнев или незаслуженная обида.
Полигам. Но есть такие обиды, которые и самого кроткого приведут в негодование; частый тому пример — грубость слуг.
Гликион. Я ничему не позволяю засесть в душе надолго. Если можно исправить дело, исправляю, а если нет, говорю себе: «Что мне за польза хмуриться и злиться — ведь от этого к лучшему ничего не переменится». Иначе говоря, я позволяю разуму быстро добиться от меня того признания, которого спустя немного все равно добьется время. Право, нет такого огорчения, которому я позволил бы лечь со мною в постель.