Разоблаченный любовник (Др. изд.)
Шрифт:
Он выпалил слова, которые, как всегда, не отличались изысканностью.
– Я тебя люблю.
Глаза Мариссы округлились.
Вот черт. Кажется, чересчур рано…
Она обвила руками шею Буча и крепко прижалась, пряча голову на его груди. Когда он обнял ее и чуть вконец не расчувствовался, в коридоре послышались голоса. Открыв дверь, он втолкнул ее в комнату, решив, что им самое время уединиться.
Подведя Мариссу к постели и помогая лечь, он ощутил в голове гул довольно-таки чувствительных слов и приготовился сказать
– Буч, я тоже люблю тебя.
Эти слова заставили его забыть о дыхании.
Совершенно ошарашенный, он опустился на колени рядом с кроватью и улыбнулся.
– Детка… Зачем? Я-то думал, что ты умная женщина.
Она тихо засмеялась.
– Ты знаешь зачем.
– Жалеешь меня?
– Ты достойный мужчина.
Он прокашлялся.
– Совсем даже нет.
– Как ты можешь такое говорить?
Что ж, смотрим. Его выгнали из отдела по расследованию убийств за то, что он расплющил подозреваемому нос. Он занимался сексом в основном с проститутками и женщинами, опустившимися на самое дно. Стрелял в других людей, убивал их. А еще та ерунда с кокаином и нынешнее злоупотребление скотчем. И разве не стоит упомянуть, что с момента гибели сестры у него появились суицидальные наклонности?
Да уж, если он и достоин чего, так это путешествия на свалку.
Буч хотел было рассказать всю правду, но остановился.
«Закрой свою пасть, О’Нил. Эта женщина говорит, что тебя любит, она больше того, чего ты заслуживаешь. Не разрушай это своим омерзительным прошлым. Начни все заново, здесь и сейчас, с ней».
Он потер пальцем ее безупречную щеку.
– Я хочу тебя поцеловать. Ты позволишь?
Марисса замешкалась, и он не мог ее за это винить.
В последний раз, когда они были вместе, произошла полная неразбериха – его тело извергло то отвратительное вещество, да еще и нагрянул ее братец. Кроме того, Марисса, очевидно, устала.
Он отодвинулся.
– Извини…
– Дело не в том, что я не хочу быть с тобой. Очень хочу.
– Тебе не обязательно что-либо объяснять. И я счастлив просто быть рядом с тобой, даже если я не могу…
«Быть внутри тебя».
– Даже если мы… ну, словом, не займемся любовью.
– Я держусь отстранение, потому что боюсь тебе навредить.
Буч широко улыбнулся, думая, что ему бы пришлось по душе, если бы она разодрала его спину в клочья.
– Неважно, если мне будет больно.
– Для меня – важно.
Он начал вставать.
– Мило с твоей стороны. А теперь пойду принесу тебе чего-нибудь…
– Подожди.
Ее глаза сияли в полумраке комнаты.
– О боже… Буч… Поцелуй меня.
Он замер. Затем опять опустился на колени.
– Я буду нежен. Обещаю.
Прислонившись к Мариссе, он коснулся ее губами и потерся. Боже, она такая мягкая.
Но она сама схватила его за плечи и сказала:
– Еще.
Молясь о том, чтобы не потерять самоконтроль, он еще раз провел губами по ее губам, затем решил отстраниться. Она потянулась за ним, удерживая связь… и, не сумев себя остановить, он провел языком по ее нижней губе. Со страстным вздохом она открылась, и ему пришлось проскользнуть внутрь, он просто не мог отказаться от возможности проникнуть в нее.
Марисса попыталась прижаться к нему сильнее, тогда он переместился, навалившись на нее грудью. Не очень-то здравая мысль. То, как он подмял ее своим телом, включило сигналы тревоги, напоминая о том, как отчаянно может вести себя мужчина, уложив свою женщину горизонтально.
– Детка, мне следует остановиться.
Потому что через минуту она будет лежать под ним, и уже с задранным платьем.
– Нет, – Она скользнула руками по его пиджаку, стаскивая его, – Пока нет.
– Марисса, я могу стать грубым. Быстрым. А ты не всегда хорошо воспринимаешь…
– Поцелуй меня.
Она впилась в плечи Буча ногтями, которые проникли сквозь рубашку маленькими приятными вспышками боли.
Он зарычал и втянул в свой рот ее губы уже не так осторожно.
Опять же плохая мысль. Чем крепче он целовал Мариссу, тем крепче она целовала его в ответ, их языки сошлись в поединке, и каждый мускул в теле Буча начал подергиваться, призывая взобраться на девушку.
– Мне нужно прикоснуться к тебе, – застонал он, затаскивая все свое тело на кровать, ложась на Мариссу. Ладонью он обхватил бедро девушки и сжал, затем рука двинулась к грудной клетке, остановившись рядом с округлостью.
Черт. Он сейчас на самом краю обрыва.
– Давай, – сказала она, не отрываясь от его губ. – Прикоснись ко мне.
Она выгнула спину, и он взял то, что она предлагала, поймав грудь и погладив через лиф платья. Ахнув, Марисса положила свою руку поверх, прижимая Буча к себе еще сильнее.
– Буч…
– О черт, позволь мне посмотреть на тебя, детка. Могу я на тебя посмотреть?
Не успела она ничего сказать, как он поймал ее губы, и движения ее языка ответили ему. Буч посадил Мариссу и стал расстегивать платье. Его руки двигались неуклюже, но каким-то чудом атлас распахнулся.
Вот только под ним оказалось еще несколько слоев, через которые предстояло пройти. Черт побери, ее кожа… ему нужно добраться до ее кожи.
Нетерпеливый, возбужденный, сосредоточенный, он опустил переднюю часть платья, затем снял бретельки; когда они соскользнули, бледный шелк опустился на ее талию. Открывшийся ему белый корсет оказался неожиданно эротичным. Проведя по нему руками, Буч ощупал структуру костяшек, чувствуя тепло тела. Он не мог долее сдерживаться и сорвал эту вещь с Мариссы.