Разоблаченный любовник (Др. изд.)
Шрифт:
– Нет, и… с твоего позволения, я больше не стану обсуждать эту тему.
Она прижала к глазам носовой платок.
– Ривендж, я бы хотела немного побыть одна. Можно, я посижу здесь недолго? Одна.
Он не привык, чтобы его прогоняли, да еще с собственной территории, но понимал: ей надо дать немного отдохнуть.
– Оставайся сколько тебе будет нужно, талли. Только закрой дверь, когда будешь уходить. Я потом включу сигнализацию.
Он надел пиджак, оставив галстук полуразвязанным и ворот рубашки открытым, потому что она жестоко покусала его, и ранки были
– Ты так добр ко мне, – пробормотала она, уставясь на его туфли.
– На самом деле это не совсем так.
– Как ты можешь такое говорить? Ты никогда ничего не просишь взамен…
– Марисса, посмотри на меня. Посмотри!
Милостивая Царица Забвения, она так красива. Особенно с его кровью внутри ее.
– Не обманывай себя. Я до сих пор хочу тебя в качестве своей шеллан. Я хочу, чтобы ты лежала обнаженной в моей постели. Хочу, чтобы твой живот рос вместе с моим ребенком. Хочу… да я столько всего хочу с тобой! И все это я делаю не для того, чтобы казаться добрым, а чтобы приблизиться к тебе. Я делаю это, потому что надеюсь – когда-нибудь я смогу получить тебя так, как мне хочется.
Когда ее глаза широко распахнулись, он остановился. Нет никакой причины рассказывать, что живущий внутри его симпат хочет залезть в ее голову и овладеть каждой эмоцией, испытанной ею раньше. Или предупреждать, что секс с ним будет иметь определенные… сложности.
Да, вот они, радости его сущности. Его аномалия.
– Но я хочу, чтобы ты поверила, Марисса. Я никогда не переступлю черту, если ты сама этого не захочешь.
Наверное, Ксекс права. Недоделанным вроде него предпочтительнее держаться solo.Если бы даже симпатов не притесняли и они могли заводить пары и жить, как нормалы, им все равно не следовало бы сближаться с теми, кто оказывался беззащитен перед темной стороной их личности.
Ривендж накинул на себя длинную, до пола, соболиную шубу.
– Этот твой мужчина… лучше бы ему все пересмотреть. Непростительная трата времени в отношении такой достойной женщины, как ты.
Он взял свою трость и направился к двери.
– Если буду нужен, звони.
Буч зашел в «Зеро», добрался до столика Братства и снял свой плащ от Акваскутум. Он собирался немного побыть тут… Проклятье, следовало бы разбить здесь палатку и переехать.
Подошла официантка со скотчем.
– Можете принести мне сразу всю бутылку? – спросил он.
– Извините, но не могу.
– Хорошо, подойдите ближе, – Он поманил ее пальцем. Когда она нагнулась, Буч положил на поднос стодолларовую купюру.
– Это вам. Хочу, чтобы вы напоили меня на славу.
– Ясно.
Когда она отошла, Буч дотянулся до своей шеи и прикоснулся к ранкам. Нащупал прокушенные места, стараясь не думать о том, чем сейчас занимается Марисса. С кем-то другим. С аристократом. С породистым негодяем, который по сравнению с ним – что платина против никеля. О боже.
Как мантру, он повторял слова Ви. Что секс не обязательный элемент. Что это природный зов. Что другого выхода нет. Секс не обязателен. Не обязателен. Он надеялся, что, если будет без конца прокручивать в голове эту ектению, его эмоции придут в норму и он сможет примириться со случившимся. Марисса ведь не была к нему жестока. И выглядела потрясенной не меньше, чем он.
Буч совершенно отчетливо увидел ее обнаженное тело и, не удержавшись, представил руки другого мужчины, ласкающие груди Мариссы. Губы другого мужчины, скользящие по ее коже. Другой лишает ее девственности, давая ей свою кровь, его крепкое тело поверх нее… и внутри ее…
И все это время она пьет… пьет, пока не наполнится, не насытится, не наестся вдоволь.
О ней позаботится кто-то другой.
Буч опрокинул на стол стакан с двойным виски.
Черт побери. Он сейчас развалится на части. Распадется прямо здесь, его изнывающие внутренности вывалятся на пол, жизненно важные органы будут путаться под ногами незнакомых ему людей вместе с упавшими салфетками и чеками от кредитных карт.
Официантка, добрая душа, вернулась с очередной порцией.
Поднимая стакан, он прочитал себе нотацию:
«О’Нил, соберись и вспомни о гордости. Верь в Мариссу хотя бы немного. Она никогда не переспит с другим мужчиной. Она не поступит так».
Но секс – все же часть этого.
Проглотив очередную порцию, он понял, что у кошмара есть еще одна сторона. Питаться ей нужно будет регулярно. Значит, они снова и снова будут через это проходить.
Черт! Ему бы хотелось думать, что он взрослый мужчина, достаточно уверенный в себе, чтобы справиться с ситуацией, а не собственник и эгоист. Но в следующий раз, когда ей понадобится кровь, все повторится: она отправится в объятия другого мужчины, он же будет пить в одиночку здесь, находясь на грани самоубийства. Только станет еще хуже. А потом – опять… Он так сильно любит ее, так глубоко, что это разрушит их обоих, и на это не потребуется много времени.
И какое будущее их ждет? То, как он в последнее время глотает виски, оставляет его печени не более десяти лет жизни, а вампиры живут веками. Он станет всего лишь маленьким штрихом в ее долгой биографии, выбоиной на дороге к тому дню, когда она наконец найдет себе подходящую пару, мужчину, который даст ей все, в чем она нуждается.
Когда официантка принесла новую порцию двойного виски, Буч жестом ее притормозил. Опустошив стакан, отдал его ей, и она вновь отправилась к барной стойке.
Когда она вернулась с четвертым по счету стаканом, худощавый блондин с троицей крепких телохранителей за два столика от Буча стал махать ей рукой.
Черт, этот парень, похоже, проводит здесь каждую ночь. Болван.
– Эй! – позвал блондинчик, – Нас нужно обслужить. Двигай сюда.
– Скоро подойду, – сказала официантка.
– Не скоро, а сейчас, – сердито крикнул гаденыш.
– Я ненадолго, – пробормотала она Бучу.
Она подошла к этому салаге, и Буч наблюдал, как компания изводит ее. Черт побери, какие же они выскочки. И к концу ночи не станут лучше.