Разрушение Дьявольского Акра

Риггз Ренсом

И надо мной тоже.

Марнау. С ножом в руке, склонившись над Ви в траве. Его рука торжествующе поднялась, когда он побежал к кружащемуся водовороту.

Жар вспыхнул в моей груди, на мгновение перекрыв дыхание. Нур уткнулась лицом в колени и начала раскачиваться. «О Боже, — простонала она. — О Боже, о Боже, о Боже». — Я думал, что она может раствориться на моих глазах, или вспыхнуть пламенем, или высосать свет из комнаты.

Но через мгновение она вскинула голову.

— Почему мы не умерли?

Непроизвольная дрожь пробежала по моему телу.

Может, и так.

Насколько я знал, мы были раздавлены

разрушающейся петлей Ви, как и намеревался Каул. Сама Нур казалась единственным конкретным доказательством того, что-то, что я сейчас испытываю, было чем-то большим, чем просто дыра в памяти чистилища, фейерверк последнего вздоха умирающего мозга.

«Нет, — я отогнал эту мысль, — мы были здесь, и мы были живы».

— Она нас как-то вытащила, — сказал я. — Привела нас сюда.

— Через какой-то запасной выход. Кнопка выброса. — Нур кивала и разминала руки. — Это единственное объяснение.

В дом моего деда — дом ее наставника, ее босса. Он обучал ее, работал бок о бок с ней. В этом было достаточно смысла. Что не имело смысла, так это то, что здесь не было петли. Так как же она это сделала?

— Если она вытащила нас, — сказала Нур, — то, может быть, и сама выбралась. — В ее голосе звучала надежда, но она была маниакальной, балансирующей на острие ножа. — Она может быть здесь. И она все еще может быть…

Она не могла заставить себя произнести это слово. Живой.

— Он забрал ее сердце, — тихо сказала я.

— Ты можешь жить и без сердца. Во всяком случае, на какое-то время… — Она махнула рукой. Рука у него дрожала.

Мы только-только вернулись к реальности, а она уже снова теряла ее.

— Давай, давай, мы должны посмотреть, — говорила она, уже поднимаясь на ноги, слова лились как из ведра. — Если есть хоть какой-то шанс, то мы должны…

— Подожди секунду, мы не знаем, что нас… — Я хотел сказать «ждет». Ждет нас.

Но она уже вбежала в темный дом.

* * *

Я оперся рукой о стену и, пошатываясь, встал. Нур изнемогала от нетерпения, и я не мог упустить ее из виду. Она приняла эту дикую надежду, что Ви, возможно, жива, чтобы поддержать себя, чтобы отогнать отчаяние, которое угрожало раздавить ее. Но я беспокоился, что это будет только вдвойне сокрушительней, когда она неизбежно будет разочарована. И я не мог позволить Нур Прадеш сломаться.

Если мерзкая задача Марнау удалась, если то, что я видел в том торнадо, было реальным — лицо Каула в клубящихся облаках, его голос, разрезающий воздух, — если он действительно вернулся, то самые страшные предсказания пророчества начали сбываться. А это означало, что все странности будут похоронены. Одному Богу известно, на что был способен Каул теперь, когда он поглотил один из самых мощных кувшинов из Библиотеки Душ, а затем был раздавлен при ее разрушении и воскрес.

Родился заново.

Я стал Смертью, разрушителем миров.

Как бы плохо это ни было, я знал одно: мир нуждается в Нур Прадеш. Она была одной из семи. Одним из странников, чье пришествие было предсказано, кто мог освободить странных — от Каула? — кто мог запечатать дверь — куда? И как бы странно все это ни звучало, это было не более странно, чем те части пророчества Апокрифа, которые уже исполнились. Я уже перестал сомневаться. Я тоже перестал сомневаться в собственных глазах.

Это был не сон и не последняя греза умирающего разума. Я был еще более уверен в этом, когда споткнулся о выездную дверь в гостиную. Дом был точно таким же, каким мы с друзьями покинули его в последний раз, когда я был здесь несколько недель назад: наспех прибранный и почти пустой, книги, которые отец не выбросил, расставлены по полкам, мусор, усеявший пол, засунут в черные пластиковые пакеты. Воздух был спертым и удушливым.

Нур металась из угла в угол в поисках Ви. Она сорвала с дивана пыльную простыню и, перекинувшись через спинку, заглянула за нее. Я поймал ее у окна — начал было говорить: «Нур, подожди», — когда раскат грома оборвал меня и заставил нас обоих подпрыгнуть. Мы смотрели сквозь запотевшее от дождя стекло. Двор был завален мусором. Дома по ту сторону тупика были закрыты ставнями и темны. Мертвый район.

И все же.

— У этой твари, вероятно, были друзья, — сказал я. — В любую минуту могут прийти еще.

— Пусть приходят. — Ее глаза превратились в осколки льда. — Я не уйду, пока мы не обыщем все комнаты. В каждом чулане для метел.

Я кивнул.

— Я тоже.

В спальне никого не было. Под кроватью никого. Было глупо опускаться на колени и смотреть, как дети проверяют бугимена, но я все равно это сделал. На коврике, где мой дед хранил свою старую коробку из-под сигар, которую я нашел после его смерти, была прямоугольная стопочка, заполненный фотографиями, которые навсегда изменят ход моей жизни. Но Ви не было ни живой, ни мертвой. Только не в шкафу. Не в ванной, где Нур отдернула занавеску и обнаружил только кусок засохшего мыла.

В гостевой спальне не было ничего, кроме груды неиспользуемых коробок и пятен чернеющей плесени на ковре. Я чувствовал, как нарастает отчаяние Нур. К тому времени, как мы подобрались к гаражу, она звала Ви, и это убивало меня, разрывая мое сердце по швам. Я включил свет.

Наши глаза пробежали по куче выброшенного хлама и проектов починки, которые мой дед так и не закончил: две лестницы, на каждой не хватало ступеньки. Коробчатый старый телевизор с треснувшим экраном. Мотки проволоки и веревки. Верстак моего деда, заваленный инструментами и журналами по деревообработке. Я увидел там своего призрака и его, плечом к плечу, в тусклом свете лампы на гусиной шее, нанизывающих красную пряжу на карту с помощью кнопок. Мальчик все это время думал, что это всего лишь игра, сказка.

Переменчивое давление шторма сотрясло дверь гаража, возвращая меня в настоящее. Я увидел дедушкин оружейный шкаф — единственную вещь в гараже, достаточно большую, чтобы спрятать человека. Нур двинулась первой, опередила меня и дернула за ручки. Двери приоткрылись на дюйм, а затем натянулась цепочка. Кто-то, почти наверняка мой отец, запер шкаф на висячий замок. Сквозь щель виднелся ряд смазанных маслом стволов винтовок. Оружие, которое могло бы спасти моего деда, если бы я не взял ключ.

Нур удивленно откинула голову, потом молча повернулась и побежала в дом. Я погнался за ней в кабинет деда, единственную комнату, которую мы еще не обыскали. Комната, где Оливия топала ногами, чтобы найти глухое место, затем откинула ковер и обнаружила дверь в полу и бункер под ней. Бункер, о котором Ви, вероятно, знала — и, возможно, даже знал код для входа.