Разведчицы и шпионки - 2
Шрифт:
Вскоре Каховская была направлена в ссылку в Калугу.
В 1924 году «Лига защиты прав человека в Париже» направила на имя Советского правительства телеграмму об освобождении лидера эсеров Спиридоновой, Каховской и других и предоставления им возможности выехать за границу. Одновременно с этим левыми эсерами велась подготовка организации побега за границу Спиридоновой, Каховской и Камкова.
Следует заметить, что режим ссылки был в те времена довольно либеральным. В Калуге Каховская работала заведующей городской библиотекой (!). В Самарканде, где она оказалась позже и отбывала два года ссылки, занималась воспитанием беспризорников.
Несмотря на то, что Каховская была в ссылке, ЦК партии левых эсеров назначил ее своим представителем на Международный конгресс социалистических партий и обратился во ВЦИК с ходатайством о выдаче ей загранпаспорта и «нечинении» препятствий к свободному выезду за границу.
Паспорт ей, конечно, выдан не был.
Там же, в Ташкенте, ей объявили, что она будет отбывать ссылку три года, а в 1930 году в числе других ссыльных ее опять арестовали и направили в Москву. После двух месяцев пребывания в Бутырской тюрьме на три года отправили в ссылку в Уфу. Первое время она снова работала с беспризорниками, затем трудилась плановиком в «Мельтресте». В феврале 1937 года была арестована органами НКВД.
25 декабря 1937 года состоялось заседание выездной сессии Военной Коллегии Верховного суда СССР, которая приговорила: «Каховскую Ирину Константиновну к тюремному заключению сроком на десять лет, с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией всего лично ей принадлежащего имущества».
Каховская сумела выжить эти десять лет в лагерях. Она была освобождена, но выехать ей не разрешили, и она поселилась в городе Канске Красноярского края.
В 1948 году ее вновь арестовали. На этот раз к ранее предъявленным добавилось новое обвинение в проведении антисоветской агитации. И в 1949 году постановлением Особого совещания она была сослана на поселение в Красноярский край (то есть туда же, где она и проживала). Срок ссылки указан не был.
Ее дальнейшая судьба неизвестна.
В 1994 году все обвинительные приговоры в отношении Каховской были отменены как необоснованные, и она была полностью реабилитирована.
Но в этом она уже не нуждалась.
Из шестидесяти известных нам лет ее жизни тридцать семь она провела в тюрьмах и ссылках — царских, германской, петлюровской и гулаговских.
ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ
На фотоснимке трое — сдержанно улыбающийся хлыщеватый мужчина, женщина, радостно протягивающая руку для поцелуя, и почтительно склонившийся над ней и тоже улыбающийся человек с фашистской свастикой на рукаве, удивительно похожий на Гитлера.
Хлыщеватый мужчина — это герцог Виндзорский, бывший король Англии Эдуард VIII, женщина — его супруга Уоллис Симпсон, герцогиня Виндзорская, а человек, похожий на Гитлера — действительно Гитлер, принимавший высокопоставленную чету незадолго до начала Второй мировой войны в своем «горном гнезде» Берхтесгаден.
Уоллис и фюрер чрезвычайно понравились друг ДРУГУ.
«Она была бы хорошей королевой», — с сожалением сказал своим приближенным Гитлер.
«Я не могла оторвать от него глаз. В нем чувствовалась огромная жизненная сила. Взгляд у него был необыкновенный — пристальный, завораживающий, пылающий каким-то особым огнем», — вспоминала впоследствии Уоллис.
Принц Эдуард-Альберт-Христиан-Эндрю-Патрик-Дэвид,
Друзей-ровесников он не имел. В Осборнской морской школе получил кличку «килька». Одноклассники всячески издевались над ним: один раз облили волосы красными чернилами, другой — сунули голову под поднятую оконную фрамугу и опустили ее на шею мальчика, показав, как в свое время англичане расправились с королем Карлом I. То же повторялось в Королевском морском корпусе в Дартмуте. Несчастный подросток, не смея пожаловаться родителям, терпел все эти унижения, которые, как ни странно, не ожесточили его, и Дэвид на всю жизнь остался добрым, мягким человеком.
В 1910 году после смерти короля Эдуарда VII отец Дэвида стал королем Георгом V, а сам Дэвид — принцем Уэльским. Когда принцу исполнилось восемнадцать лет, он поступил в Оксфордский университет, где увлекался в основном спортом, охотой и танцами, отнюдь не чураясь женского общества. Уоллис впоследствии признавала: «Я знаю, что у него было множество возлюбленных до меня». Эти возлюбленные, начиная от знатных леди лондонского большого света и кончая танцовщицами берлинских ночных клубов, стали непременными спутницами его жизни до встречи с миссис Уоллис Симпсон.
В университете надо было еще чем-то заниматься помимо спорта и развлечений. Дэвид избрал для изучения историю и немецкий язык. А так как, несмотря на кажущееся легкомыслие и некоторый инфантилизм, человеком он был в сущности неглупым, обладавшим прекрасной памятью и отменной наблюдательностью, в этих науках успевал неплохо. Историю, особенно английскую и немецкую, знал вполне прилично, а по-немецки разговаривал как истинный берлинец.
Вообще его интересовало все, что касалось Германии. Там правила родственная ему династия. Немецкие принцы доводились ему кузенами, сам кайзер Вильгельм II был двоюродным братом. Принц любил немецкие песни, пейзажи, пиво, восхищался немецким порядком. Его мать и дед были немцами, и в нем самом было три четверти немецкой крови.
Летом 1913 года принц Уэльский отправился на каникулы в Европу. Некоторое время провел во Франции, а начал и завершил отпуск в милой его сердцу Германии. Кайзер Вильгельм, его окружение и, конечно же, германские спецслужбы не могли не обратить внимания на настроения наследника британского престола. Его взяли в тесное «дружеское» кольцо. Бесконечные развлечения, попойки, посещения ночных клубов, не говоря уж об официальных визитах и приемах — так проходили его берлинские каникулы.
Когда началась Первая мировая война, Дэвид уже не был мальчиком: ему минуло двадцать. Ни на боевые корабли, ни на фронт он так и не попал, хотя искренне рвался туда не потому, что жаждал сразиться со своими германскими друзьями, а потому, что чувствовал для себя постыдным получать ордена, находясь в глубоком тылу.