Развод по-темному, или Попаданка познакомится с мужем
Шрифт:
И тут демоны принесли Блейза. Управляющий споткнулся на ровном месте, толкнул этих горе-кавалеров, и все смешалось. Руки, крылья, и главное, кто из них мне хвост прижал? Скорее всего Кор, потому что вновь меня пнул в сторону одной из рук. Я рассудила, что к Изверу и выбрала другую, не особо вглядываясь.
Когда они все принялись мельтешить, у меня перед глазами поплыло. Вопли не особо помогали, да я и не понимала толком, как с их помощью ориентироваться. Так что цепляясь коготками, вскарабкалась по рукаву и оказалась на плече. У Извера. На другом устроился довольный Кор, лукаво выглядывая из-за бывшемужниного затылка. Ладно, в конце концов, раз превращения по
И мы целой делегацией наконец покинули душную комнатку. Извер шел впереди, следом Ризер, прихвативший по просьбе друга банку с остатками коварного состава, Блейз с пузырьком в руках замыкал.
Входная дверь висела на одной петле, внутрь пытливо заглядывал усач в строгом пальто с позументами и эполетами, несколько любопытных и взволнованная, разрумянившаяся и от того еще более милая, мисс Конти, восторженно взирающая на обоих Изов.
– Уважаемые, – басовито вступил усач, – у вас все в порядке? Кто из вас хозяин?
Ризер, сунув банку Изу в руки, остался отдуваться, сочиняя на ходу про слабые дверные петли и слишком стремящихся увидеться друзей. Блейз втихаря глотнул из пузырька, который нес Изверу, и направился к Теризе. А Даркести, затолкал банку в карман пальто и рванул прочь от магазина. Даже не попрощался ни с кем. И вот куда его несет?
Затем был остановлен экипаж, и меня обуяло чувство дежавю, ведь ехали мы в ту же сторону, что и прежде, к дому, где была квартира Ханта. Не хватало еще, чтобы Из с нежностями полез. Мое маленькое мышиное сердечко и так колотилось.
Кор куда-то делся. От шеи Извера было тепло. Инстинкты подталкивали подобраться поближе и пролезть между шеей и воротником пальто, как в щель между камнями, а он вдруг наклонил голову и потерся щекой, затем аккуратно взял меня, стараясь не примять крылья – я поместилась ему в ладони почти целиком. Все, у меня сейчас сердце выскочит через горло.
– Эльзи… Надеюсь, ты меня слышишь и понимаешь. Я постараюсь исправить все как можно скорее, – пообещал Из.
И это была единственная фраза, которую он сказал спокойно. Самообладание вновь его покидало. Он нервничал, по коже скользили пока еще прозрачные сполохи, а тени выползли из-под лавок и растеклись, заволакивая окошки. Зрелище было совершенно инфернальное. От Извера струилось призрачное свечение и рыжеватой каймой. Я боялась, что он снова что нибудь подожжет, но он продолжал держать меня в ладонях, легонько поглаживая сомкнутые крылья, в которые я завернулась, как в халат.
– Я знаю, что произошло и бесконечно корю себя за то, что пустил все на самотек, обижаясь на редкие письма, которые ты передавала через Ризера. Ты была так добра, что ни словом не обмолвилась о ваших сложных отношениях с матерью, зная, как она дорога мне, и ни разу не сказала о ней дурного слова. Ты никогда не упрекала, что меня часто и долго нет, не жаловалась, что тебе тоскливо в Даркести-холл, не просилась обратно и не требовала, чтобы я бросил Острова и был лишь рядом с тобой. И я понимаю, что мне нет прощения за все, что с тобой случилось из-за моего попустительства и бесчестного поступка леди Даркести, за весь этот позор и страдания, что тебе довелось вынести, но все же надеюсь, что ты дашь мне шанс загладить свою вину. Я всем сердцем тебя люблю, моя нежная Эльзи, и очень хочу, чтобы мы… Что? – Из потянул носом раз, другой. – Этот запах… Вот зараза!
Глава 3
– Со зверьем нельзя! – вскочил со своего места за стойкой Гарвер, когда зажимающий нос Извер ворвался в холл дома и почти бегом бросился к лестнице, так и держа меня
– Молч-чхи…
Волна горячего воздуха сдула со стойки газеты и те, дымя и обугливаясь, запорхали над макушкой портье. Аккуратно уложенные седоватые волосы Гарвера вздыбились и так и остались стоять.
– Ладно, хорошо, вопросы потом, – забормотал мужчина и бросился собирать тлеющую и отчаянно дымящую бумагу.
Но Извер уже не слушал, проскакал по лестнице, ругаясь уже слышанными мною от Ризера словами он принялся возиться с дверью, снова чихнул, пришлепнул затлевшие обои, затем посмотрел на меня и сунул в карман.
– Извини, родная, мне на минуточку нужна свободная рука.
А что, уютненько… Я завозилась, сворачиваясь в комочек. А может, ну его, эту человеческую жизнь? Работа, деньги, моральные терзания, общественное мнение, суета, беготня… Буду мышью. Летать научусь, Кор не откажет, стану ловить жуков на закате, или что мыши там едят, спать вверх тормашками, носиться под луной, пугать припозднившихся прохожих и никаких тебе Извергов, даже таких красивых и покаянных. Ведь все же из-за него! Все! Ну ладно, мамуля впереди всех постаралась, но и он куда как хорош. Нашел кому свое родное поручить, грымзе этой. Да я ее с первой секунды как увидела, сразу поняла – та еще св… свекровь.
Мы, кажется, уже были внутри. Я пискнула, чтобы оглядеться – вроде что-то прояснилось, надо погромче…
– И-у-у-и!
Ого! И глаза не нужны! Все видно, хотя я все еще в кармане сижу. Я сижу, пальто на чем-то лежит… Ага, кабинет.
Извер добыл злополучную банку, теперь она покачивалась над столом, окруженная мерцающим пузырем, а сам копошился на книжных полках. Он, наверное что-то принял, какое-то лекарство, потому что перестал зажимать нос пальцами и уже не чихал.
– И-у-у-и, – повторила я финт сквозькарманного видения.
С каждым разом получалось все лучше. В этот раз даже звук был. Стекла меленько задрожали, Даркести дернулся и книжки поронял.
Так, подождите, зачем ему книжки, он что, не знает, как меня обратно превратить?
Извер тем временем поднял добро и сгрузил все во вместительную сумку, которую я не сразу заметила. Еще что-то туда побросал, выбежал, снова бросил. В общем он был сейчас как человек, которому срочно предстоит уехать, а такси уже под домом. Наконец он собрался, набросил пальто, попросил меня еще немного посидеть в кармане. А я и не против, только мне стало любопытно поближе, что он там такое делает? Высунула голову и встретилась носом к клюву с незнакомой птицей.
– Это Фирe, – познакомил нас Из, – вестник Ризера, ей просто любопытно.
Сам он писал что-то, наверное, записку для Ханта. Птица была красивая, с ярким огненно-рыжим хвостом и вела себя как птица, а не как непонятно кто. Ворон тут же возник на плече у Иза и ревниво следил, пока Даркести не отдал Фире записку. Когда вестница улетела, взмыв и растаяв в воздухе, не устраивая концертов с обязательным открыванием дверей и форточек, Из подхватил свою сумку и направился к выходу.
Экипаж с двумя красивыми гнедыми лошадками действительно ждал. Перед тем как сесть, Из подошел к вознице и протянул тому увесистый кошель. Пока тот слезал с козел, бросил сумку в салон, вернулся к лошадям, взял одну за морду погладил, потом, придерживая за узду одной рукой, словно что-то стряхнул со сложенных странным образом пальцев. Лошадь всхрапнула и чуть присела, а ее глаза будто заволокло пленкой. Вторая, которую держал возница, заволновалась, но Извер не медлил и проделал тоже самое с ней.