Разящий клинок
Шрифт:
Ота Кван быстро обнял его.
— Полагаю, королева Альбы приводит тот же довод, но король все равно оставляет окна открытыми, — заявил он, развалившись на груде шкур. — А ты времени даром не терял.
— Я счастлив и не хочу ничего менять, — ответил Питер. — У нас будет мальчик.
Старший сэссаг вскочил и заключил Нита Квана в объятия.
— Отлично! И плевать на все эти охоты.
Питер пожал плечами.
— Я слышал, зимой не поплюешь.
Ота Кван на миг посерьезнел.
— И это правда, брат. — Он состроил гримасу. — Я собираюсь сделать вылазку на запад за медом.
Нита Кван засмеялся.
—
— Мед хорошо продается, когда иноземные гуси поднимаются вверх по Великой реке или когда мы торгуем им через Стену, — сказал Ота Кван. — Просто гуси дают за него значительно больше.
Дикими гусями сэссаги называли огромные округлые корабли этрусков, приплывавшие по реке почти ежегодно в конце осени для торговли. Иногда их было всего несколько, а иногда — целые флотилии. Обычно они швартовались на востоке, но за последнее десятилетие, как заметили матроны, стали заплывать все дальше и дальше вверх по Великой реке.
— Как и бобровый мех, — добавил Питер. — У меня больше тридцати шкур.
Ота Кван махнул рукой. Он считал, что с бобровым мехом слишком много возни.
— Если поспешим, добудем столько меда, сколько сможем унести. Как в прошлом году.
— В прошлом году ты потерял воина.
Лицо Ота Квана омрачилось, но они с братом уже давно установили определенные границы в отношениях, поэтому он лишь пожал плечами.
— Да. В самом деле, это на моей совести.
Питер знал об этом больше, чем ему бы хотелось, поэтому промолчал. Болтовня — женское дело, мужчины должны слушать.
— В любом случае я пойду с тобой, — наконец произнес он. — И ты это знаешь.
Ота Кван поднялся.
— Я был бы благодарен, если бы ты объявил об этом у костра.
Питер кивнул.
— Когда выдвигаемся? — спросил он.
Старший сэссаг посмотрел на дым над очагом.
— Вода кипит. Через два дня, если сумею собрать десять человек.
Нита Кван хлопнул его по плечу, склонился над котелком и заварил чай.
Три округлых корабля возвышались над пристанью, словно сторожевые башни над крепостной стеной.
Точно так же Черный Рыцарь возвышался над своими спутниками на причале, а его наручными ремнями можно было опоясать женскую талию. На голову выше любого из окружавших его галлейцев, он был в доспехах и во всеоружии, хотя находился в торговом порту самого защищенного рейда [18] в Галле.
Сэр Хартмут наблюдал, как раскачивается его боевой конь, которого с помощью специального подъемного механизма поднимали все выше и выше вдоль борта судна пятьдесят уголовников. Однако портовые грузчики знали свое дело и, невзирая на проклятья сэра Хартмута, продолжали грузить на корабль его коня и скакунов всех его рыцарей — без малого двадцать огромных животных и еще десять запасных.
18
Рейд — более или менее значительное водное пространство у берегов, представляющее собой удобную якорную стоянку для судов, закрытую от ветра и сильных течений.
Стоявший рядом с ним Оливер де Марш оторвал взгляд от глиняной таблички.
— ...Арбалеты в основном. В Хуране на них есть спрос, так, по крайней мере, сказали мне этруски, — пожал плечами купец. — Они еще ни разу не уронили лошадь, милорд.
Сэр Хартмут недовольно взглянул на Этьена де Вье, своего оруженосца. Тот отвесил поклон капитану торгового судна.
— Вынужден вам напомнить, что сэр Хартмут не разговаривает с представителями третьего сословия.
Де Марш откашлялся.
— Но... Ведь... Это он меня спросил, что мы везем!
Оруженосец едва заметно качнул головой.
— Нет, капитан, осмелюсь с вами не согласиться. Он просто задал риторический вопрос. Если вы соизволите сообщить мне содержимое вашего груза, я передам эти сведения моему рыцарю, если он сочтет, что это ему интересно. В любом случае, вам лучше не обращаться к нему напрямую.
— Что, даже в бою? — не мог поверить де Марш. — А известно ли вашему господину, что меня посвятил в рыцари лорд-адмирал лично?
Сэр Хартмут продолжал следить за погрузкой своего коня.
— Битва облагораживает, — изрек он. — Если мы вступим в бой как союзники, скажи этому человеку, я без колебаний стану разговаривать с ним и даже выслушаю его мнение. — Пожав плечами, гигант добавил: — Я незнаком с лордом-адмиралом. — Его взгляд скользнул по де Вье и остановился на капитане торгового судна. — А еще скажи ему, если он продолжит таращиться на меня, то в конце концов я выйду из себя.
По правде говоря, Черный Рыцарь был одним из самых красивых мужчин, когда-либо встречавшихся на жизненном пути Оливера де Марша. На голову выше всех в доках, с иссиня-черными волосами и гладкой, не покрытой шрамами оливковой кожей, столь характерной для южан, к коим сэр Хартмут и относился. Его усы блестели, словно смазанные маслом. Возможно, так оно и было, подумал де Марш. И синие глаза. Купец никогда не видел человека с синими глазами и такой темной кожей. К тому же столь невероятного оттенка синевы — темно-синие, как лазурит.
«Черт побери, я снова пялюсь на него».
Де Марш поклонился оруженосцу.
— Пожалуйста, месье, передайте своему господину, что его желания будут исполнены, а также заверьте его в том, что эти люди еще ни разу не уронили лошадь.
На мгновение сэр Хартмут посмотрел торговцу прямо в глаза.
— Лучше бы им не начинать с моей, — заметил гигант. Вместо безумия или надменности в его темных очах читалось веселье. — Этьен, спроси еще у нашего капитана, пока он проявляет к нам интерес, насколько хорошо вооружены его матросы?
— Я бы не нанял человека, который не умеет сражаться, — заявил де Марш, отмахнувшись от оруженосца. — С каждым годом этруски становятся все неистовее. Они не хотят, чтобы мы плавали по Великому Хурану. — Он замолчал и снова отвесил поклон де Вье. — А еще передайте своему господину, что все мои люди хорошо вооружены: у каждого имеются кольчуга, шлем, меч и пара копий; у большинства есть нагрудники из новой стали.
Толстые губы сэра Хартмута растянулись в усмешке.
— С тремя округлыми кораблями и моими рыцарями я постараюсь преподать этим этрускам отличный урок. Нас ждет славное приключение, Этьен.