Реальность Капитонова
Шрифт:
Одноклассник кивнул.
– Можешь поучаствовать.
– В чем?
– Мне нужен якорь.
– Его нужно найти?
– Им нужно побыть.
– Дайте воды попить, а то переночевать негде?
– В некотором смысле.
Димка допил кофе и поднял глаза на одноклассника.
– Ты думаешь, я такой наивный?
– Я тебе все объясню.
– Я тебя даже не помню!
– чуть громче, чем следовало, сказал Димка.
Он достал сигарету, но вспомнил, что курить нельзя,
– А ты раньше не курил, - сказал Шалыкин.
– В школе - нет. Это уже после.
– Забавное было бы расхождение.
Димка посмотрел на часы.
– Все, полчаса прошло...
Он поднялся.
– И тебе не интересно, в чем здесь дело?
– спросил Шалыкин, снова раскрывая альбом.
– Откуда снимки? Откуда я сам?
– Не-а, - Димка просунул руки в рукава куртки.
– Я не хотел тебе...
– одноклассник достал фото из последнего кармашка.
– Все-таки, знаешь, вроде как нечестный прием.
Он выложил снимок, чтобы Димка посмотрел сам.
– Что это?
– Ты.
– Я?
Димка не заметил, как вновь оказался за столом.
Фотография была не самого хорошего качества. Снимали, скорее всего, даже не в ателье, а на обычный фотоаппарат и потом проявляли пленку в домашних условиях. Верхний левый угол был темноват.
Выпускник Димка Капитонов все в том же жилете и с тем же значком на лацкане (только куртка сверху наброшена) стоял под школьной липой, целый ряд которых уходил к воротам ограды, и, кажется, был счастлив. То есть, он несомненно был счастлив, потому что сбоку прижималась к нему самая красивая девушка класса.
Резова.
Что-то дрогнуло в Димке. Тень несбывшегося кольнула сердце. Девчонка, которую он совершенно не помнит, держала пальцы на его плече. Большие веселые глаза, ямочка на щеке.
– Действительно, нечестный...
– пробормотал Димка.
Он пристально всмотрелся в снимок, ища границы и погрешности вклейки. Не могли они обниматься. Не было.
– Что это?
– спросил он.
– Ты, - ответил Шалыкин, убирая снимок.
– Другой я?
– Нет, долго объяснять. Просто ты.
– Объясни, - попросил Димка.
Шалыкин поднялся.
– Дома один живешь?
– Один.
– Пошли, - одноклассник снял пальто с вешалки.
– Зачем?
– Мне поспать надо, - ответил Шалыкин. В нем проявилась странная, мрачная твердость.
– Это условие.
– Условие чего?
Димка обнаружил вдруг, что они покинули кафе и бредут в конец переулочной сини. Зовуще желтели редкие, очерченные светом окна. Впереди загибал стену дом. Снег поскрипывал под подошвами.
– Условие введения в курс.
– А еще условия есть?
–
– Сторожу-охраняю?
– Якорем работаешь.
Черным провалом всплыла арка во внутренний двор.
– Сюда, - сказал Димка.
Шалыкин обвел и арку, и прорастающий над ней невысокий дом странным взглядом.
– Здесь?
– Да, - кивнул Димка.
– Это хорошо, - сказал одноклассник.
– Это твой пласт.
Расспрашивать Димка не стал.
Все это казалось не реальным - приглушенный свет, снег, морозная пустота улиц, редкие тени пешеходов и сам разговор.
Снимки? Пласты? Якоря?
Он не понимал, почему вообще ведет какого-то непонятного, смутно знакомого человека к себе. Но ноги шли, пальцы нащупывали ключи в кармане, а на внутренней поверхности век вспыхивала улыбка с фотографии.
Резова. А имя у нее? Света? Маша? Таня? Ни одного отзвука в сердце. Снимок есть, воспоминаний нет. Ему бы самому - якорь.
Они поднялись по короткому лестничному пролету, и Димка остановился у обитой рыжим дерматином с темными шляпками гвоздей двери.
– О!
– сказал Шалыкин.
– Эклектика.
– Обычная дверь, - возразил Димка.
Он вставил толстенький, с рельефной кромкой ключ в прорезь замка, провернул и открыл проход в квартиру. Одноклассник поднырнул под рукой, потянувшейся к выключателю.
Вспыхнул свет.
– Ноги вытирай, - сказал Димка.
Шалыкин, уже выглядывающий из прихожей в комнату, послушно потопал ногами по коврику, оставляя на резиновом ворсе фигурки из мокрого снега.
– Здесь живешь?
– Да, - сказал Димка.
– Вполне, - оценил одноклассник, сняв ботинки.
Он освободился от пальто, передал его Димке, словно хозяину, высказавшему горячее желание обслужить гостя, и, разглаживая складки на свитере, по рассохшемуся паркету шагнул в комнату.
– Спишь на тахте?
– раздался его голос.
– Да, - ответил Димка, торопливо раздеваясь с чужим пальто под мышкой.
– А диван раскладывается?
– Нет.
– Где выключатель? Ага, вижу.
Двухрожковую люстру в комнате увенчали два маленьких солнца.
Димка развязал наконец идиотские шнурки, решившие вдруг схватиться узлом, и сбросил боты, повесил свою куртку и Шалыкинское пальто за створки шкафа и явился в комнату под звуки тропического дождя и мягкий закадровый голос телеканала "Дискавери":
– Сейчас мы с вами находимся...
Одноклассник по-свойски разлегся на подвинутой к окну тахте на клетчатом черно-красном пледе и, подложив под локоть несколько подушек, пялился в экран.
– Садись, - сказал он Димке.
Как патриций плебею. Димка сжал кулаки.