Ребенок от подонка

Гауф Юлия

Он не бегает по улицам с бумагами. Просто сидит за компьютером, на столе три монитора, всюду записи с камер – торговые центры, вокзалы, дороги. В правой части экрана какие-то сводки и коды непонятные для меня.

Камилю нужно отдохнуть – глаза красные, он спит по часу в день.

Гробит себя.

Лёва находится с Лаурой. Ему лучше с ней сейчас. Пусть, стерва, зато спокойная и уравновешенная.

— Дедушка звонил. Я сказала, что мы задерживаемся, – поморщилась я, и начала разминать плечи Камиля. —

Ненавижу врать.

Для моего дедули мы с Камилем и детьми уехали в загородный отель – отдохнуть от суеты, в себя прийти и наладить наши отношения. Нельзя ему знать, что Марка похитили. Сначала я сказала, что уезжаем мы на три дня, потом – на пять. Сегодня я снова «продлила» наше проживание в вымышленном отеле.

— Сонь, мы их найдем. Это не матерые преступники, это просто женщина в возрасте и ее сын. Обычные люди.

— А если они купили липовые документы, взяли билет на самолет или поезд, и укатили в… ну не знаю, в Петропавловск-Камчатский? – не выдержала я.

— Люди отца проверяют всех, кто улетал или уезжал отсюда и из ближайших городов вместе с маленьким ребенком. Я занимаюсь нашей областью, – он кивнул на монитор. — Вопрос времени – когда они найдутся. Вечно сидеть в четырех стенах они не смогут, мы их поймаем. Отберем Марка, и посадим.

Я кивнула.

У Камиля зазвонил телефон.

Ненавижу Алину Ярославовну. Просто ненавижу! Не Максима, а именно ее. Как так можно?! Это такая жестокость – ребенка отобрать. Чистой воды эгоизм.

Зла я ей не желаю. Просто ненавижу, и все.

— Я отъеду к отцу. Одна побудешь? – Камиль обхватил мое лицо ладонями.

Боится за меня, глупый.

— Побуду. Ключи от машины ты не получишь, Кам. Такси вызови, за руль не садись.

— Сонь…

— Ты на ногах еле держишься! – нахмурилась я. — Заснешь еще за рулем. Камиль, – вздохнула, — раньше я часто тебе говорила о любви, в последнее время же – сам знаешь, – улыбнулась горько, и пожала плечами, — Но я люблю тебя не меньше, чем раньше. Гораздо сильнее и взрослее. Всем сердцем, понимаешь. Ты заботишься обо мне, так позволь мне позаботиться о себе. Дай мне эту возможность, хорошо? Не садись за руль, побереги себя. Езжай к отцу, а как приедешь – ложись спать. Ты нужен мне!

Кам молчал несколько долгих мгновений. Лицо его стало суровее, будто ему не понравилось то, что я говорила – он никогда не любил, когда им пытались командовать. Даже во благо. Наши отношения строились на том, что он говорил, а я слушала. Патриархат, который устраивал обоих.

Меня и сейчас устраивает, но хочется снять часть ноши с него, и на себя переложить.

— Хорошо, я поеду на такси. А как приеду – посплю, – мягко произнес Кам, и ласково очертил большим пальцем мой рот.

Наклонился, и прижался к моим губам.

— И я тебя люблю, Сонь. Все для тебя сделаю, – шепнул он прямо в мои губы, и разорвал поцелуй.

Силой.

Вышел из комнаты, а затем и из квартиры.

Ключи от машины остались дома – послушал меня.

Любимый мой!

Я, наверное, неправильная мать, неправильная женщина. Когда все было относительно хорошо, я тряслась от страха. И в миг, когда узнала про похищение Марика, я чуть замертво не упала.

Прошло пять дней, мне должно было стать хуже. Дни утекают, время, и надежда?!

Но нет. С каждым вздохом надежда лишь усиливается. Я твердо знаю, что скоро все будет хорошо. Марк вернется ко мне, к нам.

Камиль сделает счастливой меня, а я – его.

Так и будет.

Поставила мясо в микроволновку, полезла за луком, и раздался звонок.

— Только бы не дедуля, – пробормотала я, обтерла руки, и пошла в спальню.

Не хочу продолжать врать, и описывать, как мы вчетвером – Я, Кам, Лёва и Марк наслаждаемся красотами области. И детям нравится. Врать приходится, но до чего же мне это не по нраву!

Номер незнакомый. Значит, не дедуля, и не его сиделка.

— Алло.

Тишина. Чье-то дыхание.

Мое сердце проснулось, забилось в груди, заглушая гудение микроволновки на кухне.

— Алло! – громче повторила я.

Снова тишина.

Это же… это же…

— Соня, – хрипло произнесла моя собеседница, — это я. Здравствуй.

Сволочь! Ненавижу!!!

— Добрый день, Алина Ярославовна, – хрипло поздоровалась я, сдерживая в себе все те слова, которые слышала от Камиля за все время нашего знакомства. — Как Марк?

— Марк… Марк хорошо, – пробормотала она, и всхлипнула.

Ненависть отошла на задний план. Испарилась. Она плачет, значит… врет? И с Мариком все плохо?!

— Что с ним? Простыл? Снова легкие? Да не молчите вы, – заорала я, не сдерживая себя.

— Он здоров, Соня, – убито ответила Алина Ярославовна. — А вот я так не могу. Диктуй адрес, и приезжай за сыном. Только одна, прошу тебя. Вернее… бери кого хочешь, хоть отряд бойцов спецназа, но не Камиля. Пишешь?

Ручки нет, карандаша тоже. Недавно же держала в руках блокнот, вычеркивала номера телефонов, а сейчас где все это?!

— Сейчас, секунду, подождите, – нашла блокнот на диване, рука трясется, удерживая ручку: — Да, диктуйте.

— Воробьевка, Солнечная восемь. Мы в области. Приезжай, пока я не передумала, – выплюнула она с ненавистью.

И отключилась.

А я побежала к шкафу, быстро сняла домашнее платье, натянула джинсы, кофту, и заставила себя остановиться.

Камиль переживает, я веру не потеряла, а он, хоть и говорит мне, что найдет Марка – он веру начал терять. Оттого и не спит, не есть почти. С собой его брать нельзя. Алина Ярославовна не зря просила об этом – Кам не сдержится.