Рецепт Екатерины Медичи
Шрифт:
— А все-таки, что это за кристалл? — прерывает Марика.
— Кристалл кварца. Химическая формула окиси кремния SiO2. Для шамана это особый камень — заветный камень, средоточие его духовной силы. На картинках магов рисуют с хрустальными шарами, которые, по сути, то же самое, что кварцевый кристалл для шамана. Кроме того, кварц ассоциируется с небом, с общением с высшими существами, с богами. Глядя в кристалл кварца, шаман провидит будущее; а положив камень в воду, он обретает способность беседовать с призраками. Кстати, считалось, что с кварцем надо обращаться очень бережно, потому что, если повредить его кристалл, может неожиданно грянуть конец света.
— О Господи! — вздыхает Марика. — Мне иногда кажется, что он уже близок без всяких там кристаллов. Особенно когда налетают самолеты союзников, а до убежища еще квартал бежать.
— Понимаю, — вздыхает в ответ и Алекс. — Когда у нас в полку зачитали приказ Петена о том, что Франция капитулирует, я тоже решил, что настал конец света.
— Однако давай обсудим и другие символы, — торопит Марика, до которой вдруг дошло, что они с Алексом уже довольно давно сидят и болтают, а между тем на их прогулку был отведен всего лишь час. — Расскажи про дерево, на верхушке которого, как петух, сидит знак доллара.
Какое-то мгновение ее кузен оторопело смотрит на сочетание знаков, в которое тычет пальцем Марика, а потом начинает хохотать.
— Это не доллар! — говорит он наконец. — Это знак бесконечности!
— Конечно, — сухо говорит Марика, — я из гимназической математики помню только таблицу умножения, но даже я знаю, как пишется знак бесконечности. Вот так! — И она быстро, хотя и довольно-таки неуклюже, изображает этакую кривенькую петлю Мёбиуса, или горизонтальную восьмерку — словом, знак бесконечности.
— Совершенно верно, — покладисто кивает Алекс. — А все-таки
, знак, который ты приняла за обозначение доллара, — тоже бесконечность. Другое дело, что таким образом ее изображали примерно до середины XVII века, и это наводит меня на такую мысль: в твоей записке что-то связано с историческими событиями. Но о них потом. Пока разберемся с так называемым «деревом», на котором зиждется бесконечность. То, что ты считаешь деревом, — не целостная фигура, а три игрека, поставленных друг на друга. Возникает вопрос: имеются в виду трое мужчин, если вспомнить хромосомную теорию? Но нет, в данном случае эту букву, пожалуй, следует называть по-гречески — ипсилон. Ее еще называли самосской буквой, или буквой Пифагора, поскольку великий математик был родом с острова Самос. Его теорему ты когда-то учила в гимназии. Не стану уточнять, помнишь ли ты установленные им сложные взаимоотношения между квадратами катетов и квадратом гипотенузы, это не играет сейчас никакой роли…
— А я не стану отвечать! — с вызывающим видом произносит Марика, которая и правда не могла сразу вспомнить знаменитую теорему. Хотя что-то такое все же вертится в ее голове… что-то чему-то равно или не равно… да еще какие-то штаны там зачем-то были… — Нет, помню, помню! Пифагоровы штаны во все стороны равны! [15] Только при чем тут математика?!
— В данном случае ни Древняя Греция, ни Пифагор-математик, ни тем паче его штаны нас не интересуют, — продолжает Алекс. — Зато для нас важна философия Пифагора. Он считал букву ипсилон символом человеческой жизни: основание означает невинного ребенка, а расходящиеся вверху линии символизируют выбор взрослого человека между добродетелью и грехом. Но почему эта штука употреблена здесь несколько раз и стремится к знаку бесконечности? Интересный вопрос…
15
Имеется в виду старинная гимназическая присказка, придуманная для лучшего заучивания теоремы Пифагора (квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов).
— Ну, думаю, если уж тут дается какой-то смертельный рецепт, — предполагает Марика, — то речь пойдет о бесконечном множестве уничтоженных человеческих жизней.
— Вряд ли, — задумчиво качает головой Алекс. — Не забудь о главном персонаже рисунка — о шамане. Он не просто обладал способностью путешествовать между мирами. Шаман проживал несчетное количество жизней, и уж ему-то после смерти была обеспечена реинкарнация, то есть возрождение в следующих поколениях. Небесные творцы не скупились на дары посредникам между людьми и божествами, и если для обычного человека выставлялись определенные условия — безгрешная жизнь, свершение добрых дел и всякое такое, то шаман по определению получал пропуск в вечную жизнь и право на множество перевоплощений.
Алекс умолкает и разглядывает рисунок. Марика видит, что его лицо становится растерянным.
— Знаешь, — говорит он наконец, — чем больше я смотрю на эту шифрограмму, тем меньше в ней понимаю. Если выстроить некоторые наши толкования и попытаться привести их в логическую схему, получается совершенно нелогичная, оккультная, эзотерическая чушь. И каждый новый знак ее еще больше усугубляет. Или я ничего не понимаю в семиотике, или вот эти пять шаров — символ семейства Медичи. Только при чем тут еще и Медичи, скажи на милость? Каким боком они-то связаны с шаманами?
— Погоди, но мне кажется, этот знак очень похож на виселицу… — пытается возразить Марика, однако Алекс отмахивается:
— Какая виселица, ты что? Каждый семиолог, даже такой недоучка, как я, знает гербы великих исторических персонажей. Эти пять шаров Медичи для людей сведущих — все равно как белая и алая роза Йорков и Ланкастеров. Тем более что над ними — три лилии!
Так вот что такое, по мнению Алекса, этот странный значок — не «птички» Люфтваффе, как предполагал Бальдр, а лилии! Н-да… Хотя Марике случалось видеть и более художественно, а главное, более узнаваемо нарисованные лилии. Стоп! Так все же о лилиях или розах идет речь? Что-то она уже запуталась…
— А при чем тут Йорки и Ланкастеры? — растерянно спрашивает Марика.
— Совершенно ни при чем. Откуда ты их вообще взяла? — Алекс смотрит на кузину так, будто не он сам только что упомянул знаменитую Войну Алой и Белой розы. — На самом деле, в реальном гербе, пять шаров Медичи, конечно, не привешены ни к какой перекладине: этот твой криптолог-конспиролог решил поднапустить туману, совместив герб Медичи с эмблемой ростовщических контор.
«Ого! — настораживается Марика. — Ростовщические конторы? А ведь и Бальдр упоминал ростовщиков!»
— Ростовщики обозначали свои конторы тремя золотыми шарами, именно что подвешенными к перекладине, — продолжал между тем Алекс. — Но смешнее всего, что к монетам герб Медичи на самом-то деле не имеет никакого отношения. Медичи, которые правили Флоренцией в ХV и XVI веках (ну, хоть об одном из них, Лоренцо Великолепном, покровителе искусств и художников, в частности Боттичелли, Верроккьо, юного Микеланджело, ты наверняка слышала), поместили пять алых шаров на свой золотой герб, чтобы увековечить память о своем предке, Аверардо Медичи, который в битве сразил непобедимого вояку, вооруженного пятиглавой булавой. Говорят также, вернее — шепчут (это как бы постыдная семейная тайна, этакий скелет в шкафу Медичи), что первые представители этого рода занимались аптечным ремеслом, делали различные пилюльки, вот эти пилюльки и перекочевали на герб, и, таким образом, он не столько героический, сколько фармацевтический. Однако, поскольку все Медичи вообще и тот же Лоренцо в частности занимались коммерческой деятельностью (на чем Великолепный и разорился в конце концов), основная часть их герба со временем стала основой для эмблем ростовщиков. Впрочем, Бог с ними, с ростовщиками: повторяю, мне кажется, эта перекладина нарисована просто для отвода глаз. Тут, в этом рисунке, — Алекс обводит пальцем пять шаров и лилии, — скрыта еще какая-то хитрость. И, кажется, я ее разгадал! Вот смотри, это герб семейства Медичи.