Редактор Линге
Шрифт:
Но наравн съ этимъ онъ продолжалъ и свою серьезную дятельность; выборы въ стортинг были въ полномъ разгар. Линге защищалъ точку зрнія крайней лвой съ такой смлостью, что «Норвежецъ» остался далеко позади. Ему помогалъ Андре Бондезенъ: молодой радикалъ, дебютировавшій, какъ поэтъ, приносилъ время отъ времени статью, полную силъ и чувства. Линге былъ очень благодаренъ за эту помощь, — самъ онъ не былъ такъ ловокъ, какъ прежде, и нуждался порой въ поддержк. Его ловкость исчезла, его удары все больше и больше начали походить на удары «Норвежца»: никто передъ ними не отступалъ.
Какъ это случилось? Разв у него не было прежняго сильнаго убжденія въ правот своего дла? Можетъ быть, онъ щадилъ себя и заботился о своемъ спокойствіи? Нисколько. Наоборотъ, Линге работалъ боле дятельно, чмъ когда-либо. Онъ работалъ теперь безъ отдыха, какъ будто всю свою жизнь никогда ни о чемъ другомъ и не думалъ, какъ только о томъ, чтобы лвая непремнно побдила на этихъ выборахъ. Никто не могъ жаловаться, что онъ слишкомъ мало вритъ въ этотъ вопросъ и не хочетъ защищать его; ежедневно въ «Новостяхъ» появлялась новая статья, относящаяся къ выборамъ. Только владлецъ желзныхъ мастерскихъ Биркеландъ былъ угрюмо-недоврчивъ и говорилъ: «Если Линге въ продолженіе десяти лтъ, не колеблясь, будетъ писать о самой крайней либеральной политик, то и тогда я не буду увренъ въ томъ, что у него нтъ какой-нибудь скрытой мысли».
Но вдь Биркеландъ, несмотря на вс его качества, былъ однимъ изъ тяжелыхъ, неповоротливыхъ умовъ. Какъ часто онъ смотрлъ на Линге, широко раскрывъ ротъ, когда этотъ удивительный редакторъ съ поразительною легкостью шагалъ черезъ вс препятствія и со всякимъ вопросомъ могъ продлать всевозможные фокусы. Биркеландъ, конечно, не могъ поспть за нимъ, его голова была черезчуръ неповоротлива, и онъ постоянно повторялъ свое мнніе о десяти годахъ и скрытыхъ мысляхъ, которымъ, по его мннію, все меньше и меньше врили.
На дл Линге показалъ, что его политическія колебанія не были серьезными; когда понадобилось, оказалось, что и онъ такой же норвежскій либералъ, какъ и всякій другой.
Разв его инстинктъ не одержалъ побды въ дл Хойбро? Линге почувствовалъ, что Хойбро одинъ изъ тхъ людей въ обществ, съ которыхъ нужно снимать маску, и лишь нсколько намековъ съ его стороны заставили его выдать себя.
Кром того, онъ удивилъ всю страну своимъ спискомъ предложенныхъ въ жюри — и это за нсколько дней до выборовъ. Эта выходка вызоветъ всеобщее вниманіе, а люди опять скажутъ, что Линге можно во многомъ упрекнуть, но онъ не иметъ равнаго себ. Линге при мысли объ этой новой побд самодовольно потиралъ руки. Это давало его фантазіи новые планы, новые сюрпризы. И его-то хотли свергнуть? Никогда, никогда!
— Войдите!
— Посланный отъ лвой; письмо, — просятъ отвта.
Линге пробжалъ письмо и сейчасъ же отвтилъ. Союзъ лвыхъ хотлъ напечатать нсколько его избранныхъ статей отдльно, распространить ихъ по стран во многихъ тысячахъ экземпляровъ. О, пожалуйста! Разумется, онъ съ радостью даетъ на это свое согласіе, — статьи въ ихъ полномъ распоряженіи, и он будутъ напечатаны даромъ, ради блага отечества. Онъ далъ посланному крону; это былъ еще очень молодой парень съ голубыми глазами; вроятно, онъ никогда прежде не видлъ Линге въ его кресл.
— Вотъ! купи себ книжку съ картинками.
Тронутый благодарностью молодца, Линге вскочилъ и отыскалъ среди бумагъ нсколько иллюстрированныхъ листковъ и журналовъ. Это письмо изъ союза лвыхъ въ данную минуту имло большое значеніе и радовало его. Его энергичная работа по выборамъ, наконецъ, была признана: союзъ не сталъ бы издавать статей «Новостей» отдльными экземплярами, если бы он не заслуживали этого. Онъ хочетъ написать еще статью. Онъ сдлаетъ это сегодня же, матеріаломъ ему можетъ послужить статья шведскаго рейхстага.
Въ эту минуту въ дверь просунулась голова Лепорелло.
По всей вроятности было какое-нибудь спшное дло, разъ пришелъ Лепорелло. Линге не обращался теперь къ нему; онъ не пользовался теперь его помощью, какъ прежде; къ тому же онъ подозрвалъ его въ томъ, что тотъ наболталъ и выдалъ его Хойбро. Эта мысль возмущала Линге. Неужели онъ заслужилъ такую измну? Какъ-то разъ на улиц онъ увидлъ женщину, и его первой мыслью было пустить въ ходъ Лепорелло, чтобъ онъ освдомился о ней; но, къ счастью, онъ одумался и бросилъ лишь нсколько неясныхъ словъ. Во всякомъ случа, никакого порученія Лепорелло онъ не давалъ. Впрочемъ, онъ вдь больше уже не юноша. Сорокъ лтъ, шутка сказать, — его горячность поостыла, а что осталось отъ нея, онъ употреблялъ на свой листокъ. Нтъ, правда, — съ нкоторыхъ поръ онъ началъ сидть дома по вечерамъ, прочитывалъ рукописи, снабжалъ ихъ заглавіями, примчаніями и занимался прилежно статьями и замтками. И къ утру бывала готова превосходная работа.
— Дама, о которой вы на-дняхъ освдомлялись, фру Олсенъ, — сказалъ Лепорелло.
Линге поднялъ голову.
— Ну и пусть, мой милый, она называется фру Олсенъ, — возразилъ онъ. — Я не настолько любопытенъ, просто мн пришло въ голову спросить васъ, знаете ли вы ее или нтъ?
Но Лепорелло, хорошо знавшій своего редактора, зналъ, какъ косвеннымъ образомъ можно сообщить ему разъясненія, и онъ быстро возразилъ:
— Разумется, но разв это не смшно: ея мужъ ведетъ торговлю живымъ товаромъ въ Фьердинген; онъ торгуетъ тамъ всми хорошенькими двочками, и знаете, какъ его называютъ? Эти плутовки дали ему прозвище: принцъ Фіорда, ха-ха-ха!
Линге улыбнулся довольно принужденно, — сегодня онъ хотлъ бы отдлаться отъ Лепорелло. Но, противъ обыкновенія, Лепорелло былъ очень разговорчивъ и спросилъ:
— Что это за новое лицо сидитъ во вншнемъ бюро?
Это новый поэтъ, геній съ Торденскіольдштрассе. Линге взялъ его къ себ и поставилъ его на ноги; его занимало выдвинуть этотъ талантъ, и рдко приходилъ кто-нибудь въ бюро безъ того, чтобы онъ не говорилъ ему: «Обратите на него вниманіе, когда вы будете уходить: это новый норвежскій поэтъ».
И онъ отвтилъ Лепорелло, какъ и всмъ другимъ:
— Это новый поэтъ. Обратите на него вниманіе, когда вы будете выходить.
И онъ указалъ головой на дверь.
Но Лепорелло не обратилъ вниманія на этотъ кивокъ и не вышелъ. По старой привычк, ему хотлось сообщить Линге, что онъ слышалъ на улицахъ и въ ресторанахъ; городъ опять говорилъ о «Новостяхъ». Статья о выборахъ, статья о желзной дорог, телеграммы объ убійств въ Ракештат, о кораблекрушеніи при Тольдестранде, — все было превосходно. Листокъ каждому давалъ что-нибудь. Предложеніе допустить женщинъ къ должности городскихъ ревизоровъ вызвало радостное одобреніе. Былъ разъ навсегда положенъ конецъ тмъ глупостямъ, будто женщины не могутъ быть тмъ, чмъ мужчины; даже такой серьезный листокъ, какъ «Новости», стоялъ за выборы женщинъ.