Редкий гость
Шрифт:
Для Прошина и Ко всё это означало, что по выбранному маршруту высились громадные деревья со стволом в два обхвата. Узловатые ветви одних исполинов тянулись где-то в вышине, а ствол от корней бугрился грибами, кололся щёткой мшистой поросли. У другого воина этой рати поросшие иглами ветви росли, кажется, от самых корней, норовя пребольно хлестнуть зазевавшегося путника, причём ветви одного дерева переплетались с такими же ветвями другого и под этой мешаниной шныряли зверьки с пушистой серой шкуркой и остренькой мордочкой. Такие места приходилось обходить, и они выбивались из сил: профессор с детьми не привыкли к подобным
Небольшая впадина, расселина между сопок, куда ныряла звериная тропа, оказалась заполнена водой. Здесь когда-то бушевал пожар, уничтоживший деревья с подлеском, на их месте выросли небольшие кривоватые деревца, притянувшие влагу с нижних горизонтов, в горах таял снег, год за годом ручейками заполнявший впадину водой и теперь под ногами путников хлюпала трясина. Подтаявший снег всё ещё устилал топь, редкие лужи затянул лёд, еле приметная тропка терялась где-то в глубине впадины — болото пришлось обходить по склонам гор. Смит шёл первым, Прошин замыкающим, профессор с дочерью в середине, а Арам так и топал, вцепившись в руку великана, тем более что его частенько приходилось передавать с рук на руки через поваленное дерево или огромный валун, торчащий поперёк дороги.
После недавнего конфликта Иван, было, засомневался в необходимости вооружаться. Голыми руками или с ножом он ещё как-то мог потягаться с предводителем их отряда, с оружием же Прошин толком обращаться не умел, кроме того, купленные с рук винтовки, пусть даже смазанные и ухоженные были не пристреляны, и неизвестно как они поведут себя в случае реальной опасности. Однако буквально через пару километров ходьбы, в низине возле бойкой речушки, промывшей себе путь сквозь сугробы тёмного снега, они увидели стаю местных хищников, небольшую, голов на восемь-десять. Люди замерли. Смит и Прошин сняли оружие с предохранителей и передёрнули затворы.
Им повезло — ветер дул в их сторону и животные, покрутившись у воды, скрылись на другом берегу.
После этого пошли ещё медленнее и тише, озираясь по сторонам. Оружие поставили на предохранители и постоянно держали наготове, наводя ствол на любую тень. Не выпуская из рук оружия, ставили палатку, рубили сухие дрова для костра на всю ночь, молча поужинали и улеглись по спальникам, постеленным на ветки местного хвойного дерева.
Смит присел у костра с винтовкой. Прошин, нарубив сухую лесину, присел рядом.
— Будем дежурить? — спросил Иван.
— Да, — негромко ответил великан, — полночи ты, полночи я…. Часы есть?
— Есть, — Прошин протянул Смиту свои наручные «Командирские».
— Хорошая штука.
— Надёжная.
Они помолчали.
— Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что нам придётся прятаться вот так, — осторожно сказал Иван. — Ты думаешь, мы выдержим? Тут дикий лес, полно хищников.
— Ну, крупных хищников мало, — возразил Смит. — Да они и ходят поодиночке, а с теми, которых мы видели под вечер, вполне можно справиться в два ствола. А всё остальное… выдержим, наверное. Наша задача уйти километров на сто, подальше от посторонних глаз, и оборудовать в подходящем месте долговременную
— Сто? Много.
— Почему? Десять — двенадцать дней пути, стоит только привыкнуть к темпу ходьбы.
Прошин вздохнул:
— Эх, а я-то думал… Археологическая экспедиция, свежий воздух, то, сё…
— Побыстрее привыкай, парень, — посоветовал ему Смит. — Винтовку почисть.
— Э, да заколебала она…
— Почисть, блин!.. Выскочит какая-нибудь зверушка, а у тебя мушкет заклинит.
Прошин от души выругался.
— Точно, — Смит широко улыбнулся, — и так на каждой стоянке. Ну, потом можешь поспать.
— Вот спасибо…
Следующий день и правда оказался трудным. После ночёвки в палатке они все долго не могли выбраться из нагретых спальников, потом долго растирали затёкшие члены, также долго готовили завтрак и Прошин, кое-как двигавший ногами и руками, с ужасом подумал о предстоящей дороге. Но к его собственному удивлению, стоило им закончить утренний туалет, позавтракать и, навьючившись, прошагать первый километр, каждый из команды беглецов мало-помалу втянулся в ритм и все пятеро зашагали по лесу, обходя горы повыше и переваливая через невысокие холмы с каменистыми навершиями. Смит также возглавлял строй, за его руку держался Арам, фактически задававший темп передвижения, за ними шли профессор с дочерью, Прошин замыкал дефиле.
Поначалу, помня о вчерашней встрече с хищниками, Иван постоянно теребил винтовку, непрерывно оглядываясь по сторонам. Во время ночного дежурства ему несколько раз слышались непонятные звуки в зарослях вокруг костра, а под утро, прямо перед тем, как небо посветлело, он увидел горящие глаза какого-то зверья, стаей окруживших лагерь. Иван заполошно вскочил, взял оружие на изготовку и бросил в темноту горящую головню, собираясь криком разбудить товарищей. Но раздалось слитное шуршание кустарника и хищники, по-видимому, отступили, после чего всякий сон у Ивана пропал напрочь — до того момента, пока не пришлось будить своих спутников, Прошин тыкал стволом винтовки во все стороны, красными от недосыпа глазами высматривая опасность.
Взбудораженный ночным дежурством Прошин и сейчас ждал, что вот-вот из-за кустов выскочат какие-нибудь саблезубые тигры (которых тут и не водилось никогда), всех разорвут и всех съедят. Но шло время, тигры не показывались, зато поклажа на плечах наливалась свинцовой тяжестью, пот ел глаза, и вскоре Иван плёлся в хвосте отряда, с чёрной завистью разглядывая изящный рюкзачок Дженни или маленький сидор Арама. Впрочем, взятый вес примерно соответствовал физическим возможностям, так что легко не было никому.
К обеду Прошин готов был бросить всё и писать книгу «Прощай, оружие!» В своей прежней, нормальной жизни он не прочь был почитать оружейные форумы, посмотреть фотографии какой-нибудь затейливой финтифлюшки калибра 9х19 Пара или ролик про метких стрелков на файлообменнике, вставляя комментарии типа: «А Калаш всё равно рулит». В реальности винтовка оказалась той самой соломинкой, что сломала шею верблюду: дешёвый брезентовый ремень быстро натёр шею, ствол путался в ногах, мешая идти, и невеликий вес карабина воспринимался где-то вровень с бетонной плитой. Кроме того, нет-нет да всплывала мысль о боеприпасах, уложенных где-то поближе к поверхности под клапаном рюкзака — выкинуть бы их, оставить тушёнку и можно расправлять крылья.