Рефераты для дурёхи
Шрифт:
Еще одно отличие Дон Хуана де Маранья Мериме от прочих Дон Жуанов в том, что все другие Дон Жуаны имеют пару, то есть комического слугу. Как Дон Кихот имеет непременного Санчо Панса, как Шерлок Холмс имеет обязательного доктора Ватсона, так Дон Жуан должен иметь Сганареля или Лепорелло, комического слугу, который его дополняет или критикует, а иногда то и другое вместе.
Дон Хуан де Маранья совершенно одинок, и это усиливает его эгоизм, так что Мериме как будто сосредоточивается целиком на нравственной цели своей истории. Ему важен Дон Хуан человек в отношении к людям и к Богу. Это главная тема Мериме.
Конечно, Дон Хуан де Маранья у Мериме имеет друга, но об этом друге можно говорить только в кавычках. Он-то, главным образом,
История падения души – вот тема новеллы Мериме «Души чистилища».
Она по преимуществу посвящена теме истинного гуманизма. Совпадает ли подлинный гуманизм с лицемерными образцами псевдохристианской добродетели? Если зло творится с именем Христа, мадонны и святых на устах, перестает ли зло быть злом? Авторитет церкви не может для Мериме затмить истину, достоинство человека, подлинную любовь, не важно любовь ли это женщины или мужчины. История дона Хуана де Маранья – повод для Мериме понять природу зла, которое нередко рядится в торжественные одежды святости.
Мериме исследует и пародирует христианский сюжет превращения грешника в праведника (подобного истории Андрея Критского – в нашей православной традиции) во всем богатстве традиционных христианских мотивов и штампов жития святого. Благочестивая юность героя, падение в грех в юности под влиянием демона-искусителя, как правило друга будущего святого, а на самом деле дьявола (или его слуги), дальнейшие искушения героя, приводящие к угрозе смерти, раскаяние грешника и остальная праведная жизнь, увековеченная чудесами и чудесными знамениями, – вот канва христианского сюжета, по которому Мериме начинает шить собственную картину, далекую от житийной благостности.
Создавая образ своего оригинального дона Хуана, не похожего ни на героя Мольера, ни на героев Тирсо де Молина или Моцарта, Мериме сталкивает вместе взаимоисключающие повествовательные манеры: одну – пародийную, псевдосерьезную, в духе ханжеского клерикального морализма, другую – скептическую, ироничную, подвергающую вольнодумному осмеянию химеры средневековых суеверий, лживое благочестие и фальшивую святость.
В дополнение к ним Мериме использует еще одну повествовательную маску – кропотливого ученого, зануды, дотошного книжного червя, который докапывается до самых незначительных мелочей, отделяя ложь от истины. С этой литературной маской (а Мериме прославился своими мистификациями: даже Пушкин принял стихотворные создания Мериме за подлинные фольклорные песни западных славян и сделал с них свои оригинальные переводы) Мериме начинает новеллу.
Комизм этой маски заключается прежде всего в предмете изображения: самым научным образом исследуется жизнь и личность развратного и безнравственного Дона Хуана. Для выяснения истины сравниваются источники, испанские прототипы образа, варианты у Моцарта и Мольера. Плоды учености доказываются обширным цитированием из латинских источников, ссылками на Цицерона в том числе, а также цитатами по-испански.
Предметом пародийной стилизации Мериме становится, помимо сюжетные схем житий святых, весь арсенал известных художественных шаблонов, в том числе романтической литературы. Здесь и авантюрная фабула в духе плутовского или рыцарского романа, и сны, и даже видения призраков.
Отложив на время маску академического ученого, Мериме продолжает рассказ о своем герое в традиционной манере житий святых. Здесь, разумеется, присутствуют непременные благочестивые родители. Причем отец дона Хуана, конечно же, христианский воин, борющийся за христианскую веру с мечом и копьем против неверных мусульман.
Ирония Мериме-вольнодумца тщательно скрыта в тексте. Если же вдуматься в его повествование, то отец дона Хуана – простодушный убийца всех тех, кто не исповедует его веры. И так ли уж он далек от грешника?! Действительно ли он соблюдает главнейшую христианскую заповедь: «Не убий!»? Если убивать во имя веры, то это вовсе
Благочестивый воин, отец дона Хуана, несмотря на свою благочестивость, тем не менее не гнушается сделать выгодный «бизнес» на мусульманских детях, восполняя свои финансовые потери во время военной кампании: «После падения Альпухарры он возвратился в Севилью со шрамом на лбу и огромным числом захваченных в плен детей неверных, которых он озаботился окрестить и выгодно распродал христианским семьям». [21]
Все это Мериме рассказывает с неподражаемо тонкой иронией.
21
Мериме П. Собрание сочинений в шести томах, «Правда», М., 1963, Т. 2, С. 70. В дальнейшем ссылки на это издание в тексте, страницы указаны в скобках.
Борьба отца и матери за душу ребенка – это, в сущности, борьба двух различных типов праведности: монашеской и воинской. В душе дона Хуана, как повествует Мериме, с детства соперничают две противоположные силы: монашеское благочестие и воинская доблесть: «Мать с помощью ласк и лакомств склоняла его к перебиранию четок, заучиванию литаний и всех как обязательных, так и дополнительных молитв (С. 71)»; отец, напротив, «рассказывал ему о восстании морисков и убеждал его упражняться целыми днями в метании копья, стрельбе из арбалета или даже аркебузы (С. 71)». Отправляя сына в Саламанкский университет, мать вручила ему множество четок, ладанок, образков, а отец – шпагу, завещая хранить честь рода (типичные мотивы авантюрного романа – отъезд героя из отчего дома и отцовское наставление – вспомним, например, «Робинзона Крузо» Дефо или «Три мушкетера» Дюма).
В своем повествовании Мериме оригинален и неповторим. Его вариант Дон Жуана вовсе не похож на других Дон Жуанов. Дон Жуан Мольера, Дон Гуан Пушкина, Дон Хуан Тирсо де Молина – все эти Дон Жуаны люди без истории, а значит, нельзя понять, что их привело к дон-жуанизму. Почему они стали без разбора соблазнять женщин? Это как бы остается за рамками сюжетов о Дон Жуане. Мериме последовательно и целенаправленно ведет читателя к пониманию того, почему Дон Хуан стал таким. Здесь и судьба, и собственный выбор. Нравственный выбор в конечном итоге зависит от человека. Он не может все свалить на судьбу, которая управляет им, точно легкой былинкой. Несколько безнравственный выбор, сделок с совесть – и вот готов Дон Жуан, который не гнушается ни изменой, ни убийством, ни предательством.
Каков же путь Дон Хуана де Маранья от нравственного христианского юноши до морального урода, не верящего ни в Бога, ни в чёрта?
В университете у дона Хуана появляется демон-искуситель вроде Мефистофеля – дон Гарсия Наварро, отец которого якобы посвятил сына сатане, ибо тот не исцелялся от прикладывания католических реликвий. Эту страшную, леденящую душу историю о доне Гарсии, будущем друге дона Хуана, поведал герою студент Перико, дрожа от страха:
«– Говорят… заметьте, пожалуйста, что я только передаю то, что слышал от других… говорят, будто у дона Дьего Наварро был сын, в возрасте шести или семи лет заболевший столь тяжелой и необычной болезнью, что врачи не знали, к какому средству прибегнуть. Тогда отец стал жертвовать в разные часовни, прикладывать реликвии к телу больного, но однажды… так меня уверяли… однажды, глядя на образ архангела Михаила, воскликнул: «Раз ты не можешь спасти моего сына, то хотел бы я знать, не сильнее ли тебя тот, кто лежит у тебя под пятой!»