Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
Ибо, что есть визинг? Прорицатель – это официально, и колдун – в просторечии.
Визингом, говорят, может стать любой разумный, выполнивший ряд условных действий, на взгляд Свима, один нелепее другого. Разве можно серьёзно обсуждать такое действо, как поймать в новолуние и съесть полу разумную ягу? Съесть живьём, встав лицом к востоку, при этом, якобы, еду надо сопровождать чётким произношением каких-то слов на древнем языке, известных только Избранным… Избранные, в свою очередь, не совсем простые разумные, а нечто, стоящее за пределами не только понимания, но и разумного тоже.
Мыслями о визингах Свим никогда ни с кем не делился, считая их своей сокровенной глупостью и слабостью, но дающий отдых голове от необходимости обсуждать что-либо насущное или принимать решения. Идёшь себе, представляешь, что бы можно было сделать сейчас, будь он визингом, и сам дивишься своим фантазиям!
Всё это так, но опасение у Свима вызывала та целенаправленность, с какой Камрат стремился к неведомому ему месту в Примето, не имея никакого понятия, где расположен дом Кате Кинке Кторы, кто он сам таков, что там ему предстоит делать. Вот порой и напрашивался вывод: не в доре ли находится малыш? В той мягкой её форме, когда воля созидающего дору не давит, не пытается жёстко управлять, а лишь подсказывает, намекает. Подвергаемый доре может даже не замечать своих несколько странных движений и намерений. Или вот такой целевой установки: прийти в дом к создателю доры или к кому-нибудь из его клиентуры. Для окружающих, таких как Свим и его команды, неестественное поведение находящегося в доре скрыто. Заманивают, так сказать, ведомого дорой не торопясь. Тем более что до встречи с Камратом у выхода из Керпоса Свим никогда не видел мальчика в естественных условиях, а значит, не имел возможности сравнивать.
Единственное, что заставляло Свима делать такие умственные построения, так это неоднократно высказанное Камратом распоряжение самой бабки Калеи. Она, быть может, обладая силой создавать или наводить дору, сделала так, чтобы её внук не сбился с пути по дороге из Керпоса в Примето.
«Всё могло быть», – сокрушенно разговаривал сам с собой Свим и качал головой. Что он знает? Ничего, даже разговорив малыша и выпытав у него конечную цель выхода из города по направлению к другому городу.
К тому же, – он даже на мгновение приостановился от новой мысли, – а не находиться ли он сам в доре, коль скоро не менее целенаправленно стремиться в тот же Сох, а мимоходом так неукоснительно выполняет другую целеустановку – ведёт Камрата в Примето?
«Нет уж», – успокоил он себя. – «Если только Индрис?» Но он лишь говорил о возможном его участии в каком-то событии, где будет играть какую-то не последнюю роль. Да и в доре находиться бесконечно нельзя. Ни ему самому, ни малышу…
Спустя некоторое время его мысли, наконец, перестали его терзать, и он вздохнул свободнее.
Праузы через три ходьбы случился збун. Не долгий, на блеск времени. Солнце стояло ещё низко. Редкие деревья и кустарники не успели до конца окутаться теневыми листьями, как вокруг опять помутнело. Торна спасла чалма, а людям было напоминание – не забывать держать копольцы всё время под рукой.
Збун не задержал их, и к полудню они покрыли большую часть намеченного пути. Впрочем, намеченного, по-видимому, будет сильно сказано. Никто из них здесь до того не ходил. Но, направляясь из руин в путь, они имели приблизительные сведения о расстояниях между дорогами и реками, и о времени, необходимом на их преодоление. Кое-что выяснилось из рассказов Гелины и членов её отрада, некоторые представления о местности, которую они сейчас пересекали, остались у Клоуды – где-то в этих краях они однажды пролетала на воздушном шаре, выполняя тренировочные полёты в самом начале её обучения в школе Тескома. У Свима тоже нашлись свои соображения, так что команда его более или менее ориентировалась, куда и сколько следовало пройти, чтобы достигнуть дороги Фост-Примето подальше от населенных пунктов.
Первой почувствовала усталость Клоуда. Сегодняшняя усталость не походила на ту, измотавшую девушку до изнеможения в первый день путешествия по земле. Тогда она могла думать об одном – упасть и не двигаться, что бы вокруг не происходило. В этот раз она была уверена в своих силах и надеялась без помех для себя и спутников дойти до дороги и перейти её. И хотя побаливали спина и плечи, Клоуда во время обеденной остановки с удовольствием поела и хорошо отдохнула ко времени возобновления движения. Бодрость любимой порадовала Свима.
– Годик со мной вот так походишь, совсем привыкнешь, – пообещал он ей, улыбаясь.
– Ты что, собираешься целый год добираться до Примето? – вскинула брови Клоуда.
– Нет, но… – замешкался Свим. Тон, с каким к нему обратилась Клоуда, его удивил, словно она покровительствовала ему, не в меру расшалившемуся. – Я это о том, что ты…
– За год, Свим, – перебила она его, – всё может случиться… – Лицо Клоуды осветилось, глаза расширились. Она мягко добавила: – А может быть, и раньше всё случится.
– Э-э… Кло! На что ты намекаешь?.. Ты думаешь?.. Если я тебя правильно понял…
– Правильно, дорогой.
– …тогда нам надо как можно быстрее в Примето. Тебе надо!
– Надо, конечно. Но пока ты не сделаешь всех дел, можно потерпеть недельку-другую, как я знаю. Я постараюсь тебя не торопить.
– Ну да, – засуетился Свим. – я тоже постараюсь обернуться с заходом в Сох как можно… Я туда и обратно… Может, сбавим темп, пойдём чуть медленнее. В таких делах…
Клоуда засмеялась.
– Нет, дорогой, со мной всё в порядке. Ведь до того ещё столько времени. Это может случиться только зимой.
Свим обескураженно покрутил головой: повезёт – то он станет отцом. Лучше, конечно, не загадывать. Как там ещё будет, что решит Круг Человечности? Его мать рожала восемь раз, а в результате он был у родителей один, если не считать дочь отца.
После обеденной передышки Свим старался сдерживать свой широкий шаг.
За день никаких происшествий…
Солнце не доставало горизонта ещё в три-четыре своего диаметра, когда торн, догнав Свима, предупредил:
– Впереди дорога.
– Как далеко? – негромко спросил Свим и пошёл еще медленнее.
– Свиджа полтора.
Выслушав торна, Свим удовлетворился его ответом, благоразумно не выспрашивая у биоробота, каким способом тот определил расстояние до невидимой и неощущаемой ещё дороги, оставив выяснения на будущее.
– Тогда пора остановиться, подождать темноты.
Впереди, левее по ходу движения виднелась редкая группа деревьев, к ним путешественники и направились переждать светлое время заканчивающегося дня.